Античность. Средние Века. Новое время. Проблемы искусства

лий группы художников, о «смиренном содружестве» безвестных средне вековых мастеров, в коллективном труде обретающих подлинное ]£ не преходящее величие? Помимо рассмотренной группы изображений четырех ближайших дру зей и соратников, Вюйар создал в последующие годы еще несколько портретов, где художник или писатель предстает перед зрителем в про цессе работы, в творческом состоянии. Около 1928 г. был написап порт рет старика Форена в обстановке его ателье (так называемое «Воспоми нание о последнем визите к Форену», Музей в Альби). Состарившийся мастер (в 1928 г. Форену было уже 76 лет) представ лен перед мольбертом. Он сидит, повернув лицо к зрителю и как бы разглядывая позирующую ему модель (в роли которой оказывается зри тель) . Выражение лица — внимательное и сосредоточенное. В левой руке палитра, с положенными на ней красками. Правая рука, держащая кисть, приподнята и направлена в сторону мольберта с холстом, но движение это приостановлено. Рука с кистью задержалась в воздухе и медлит кос нуться холста. Намерение сделать мазок словно сдерживается необходи мостью внимательнее приглядеться к натуре. В замедленности и даже известной вялости этого жеста раскрывается ощущение старости, утраты былой уверенности и той остроты, которые характеризовали искусство и личность молодого Форена. Полноватый, горбящийся старик, сидящий в кресле перед мольбертом, имеет мало общего с язвительным карикату ристом и желчным собеседником, олицетворявшим некогда «раздражен ное искусство» монмартрской школы. Тяжеловесный, старомодный (по истине «многоуважаемый») шкаф с прислоненной к нему большой пустой рамой создает своими очертаниями ритмический аккомпанемент фигуре и заполняет пустоту стены мастерской, словно бы слишком высокой для приземистой фигуры человека. Но если в портрете Русселя сама высота ателье с огромным окном придавала помещению торжественность храма, то в портрете Форена пространство стены ощущается пустым, несмотря на помещенные на ее плоскости этюды, а прозаизм шкафа и кресла, очертания пустой рамы придают антуражу унылую упорядоченность. Работа в этом помещении уже не творческое горение, но повседневная привычка. И в этом случае мы видим, как особенности интерьера, пред метное окружение служат не только уточнению обстановки, но несут также определенную ассоциативно-образную функцию. Сходное впечатление возникает и при взгляде на портрет поэтессы графини Анны де Ноай (1876—1933), написанном в 1932 г., где свое образная «интерьерная экзотичность» антуража служит целям раскрытия смысла портретного образа. Изображение Анны де Ноай является в та кой же мере портретом определенной личности, как и картиной, запе чатлевающей состояние писателя в творческом процессе; в решении это го произведения Вюйара налицо элементы сюжетной ситуации. Поначалу несколько странным и неожиданным может показаться само положение модели, поскольку поэтесса — она же титулованная светская дама — представлена в спальне и в постели. Однако это обстоятельство не покажется удивительным, если принять во внимание, что Анна де Ноай была особой весьма хрупкой и болезненной. К тому же портрет писался 240