Античность. Средние Века. Новое время. Проблемы искусства

запечатлевает один момент. Фигуры на картине движутся, и хотя перед зрителем всего лишь миг, нельзя не ощутить, что ни одна фигура не стоит. Иллюзия, впечатление движения здесь несомненны. Но если это так, то до конца ли прав Лессинг в своем «Лаокооне» и быть может живопись в состоянии преступить отведенные ей границы? Гете показал преимущество поэзии: у него водная процессия Галатеи движется в сюжете и, более того, она сама становится участницей ката строфы, трагически завершающей судьбу Гомункула. У Гете с Галатеей связана некая фабула, целая история. Но Гете этим не ограничился. Если Рафаэль столь успешно преступил границы живописи, почему бы ему, Гете, не сделать того же с поэзией. Она не должна описывать, говорил Лессинг. Я попрошу читателя вер нуться на страницу назад, к тому месту, где приведены стихи Гете: Как пышут и светятся волны прибоя... Не знаю, как читатель, я вижу эту картину пылающего моря, хотя она совершенно невероятна! Весь третий акт, посвященный союзу Фауста с Еленой, проникнут духом античности. Но было бы бесполезно искать для него определенные параллели в живописи или скульптуре. Вместе с тем, отдельные моменты этого действия то живописны, то классически строги в своей скульптур ности, но это уже следствие того, о чем только что была речь — резуль тат способности Гете смыслом слов, их звучанием, ритмом поэтической речи вызывать в нашем сознании картины. То же можно сказать и о чет вертом акте. С определенными художественными изображениями, которые повлия ли на трагедию Гете, мы встречаемся опять в пятом акте второй части «Фауста». Жизнь героя пришла к концу. Всем памятны страшилища лемуры, которые по приказу Мефистофеля роют могилу еще не умершему Фаусту. Ослепший герой радуется стуку их лопат, думая, будто они возводят плотину, чтобы оградить землю от разрушительного действия волн. По том, когда Фауст действительно умирает, лемуры кладут его в гроб. Внешний облик этих чудищ — человеческих скелетов, Гете видел в Италии на надгробных плитах древних этрусков, где они изображены пляшущими. Такую пляску смерти совершают они и вокруг скончавшегося героя. Еще в 1881 г. Людвиг Фридлендер открыл, что вся сцена «Положение во гроб» напоминает фрески неизвестного художника в пизанском Кам посанто: «Триумф смерти» и «Страшный суд». Будучи в Италии, Гете этих фресок не видел, но он был знаком с ними по гравюрам Лазмнио, изданным в 1822 г. «Триумф смерти» содержит историю, развивающуюся во времени. Черти и ангелы, как толкует картину Г. Витковский, стараются изловить души, вознесшиеся вверх из уст умерших. Они взлетают за ними вверх и там, в небе, между ними происходит борьба. Черти с малыми и боль шими рожками у схватываются с белокрылыми ангелами, которые, добив шись своего, улетают направо, тогда как черти со своей добычей пропа ливаются в полыхающие огнем отверстия ада. У Гете сцена положентгя 186