Античность. Средние Века. Новое время. Проблемы искусства

привязался к :еему...» 27 . Но едва сказав эти слова, Давид словно обры вает себя. Его дальнейшее свидетельство звучит сухо и официально. Многолетнее знакомство открывало перед ним возможность дать Топино Лебрену спасительно лестную характеристику, попытаться смягчить и расположить к: нему трибунал. Но он избегает всяких личных оценок, упорно оставаясь в сфере профессиональных и почти ничего не говоря щих фактов: «...каждый раз, когда он задумывал новую композицию, он приходил показать ее мне... мои ученики сказали мне, что Топино Лебрен написал хорошую картину; я пошел посмотреть и поздравил его...» 2 \ Это выглядело невыгодно па фоне показаний других свидете лей, которые делали все, чтобы изобразить Топино перед судом благо родным и честным человеком, каким он и был, очевидно, на самом деле. Александр Казанова, ученик Давида, заявлял: «Я знаком с Топино-Леб рсном и всегда слышал о нем только хорошие отзывы; я знаю его как молодого человека, нравственного и талантливого» 29 . Художница Боклер отвечала на вюпрос суда: «Я знаю, что у него доброе сердце; я счи таю, что он ч:естный человек и неспособен кому-то желать зла» 30 . Еще один художнюк, Жак Пейу, говорил решительно и твердо: «Я никогда не видел в нем ничего, что не заслуживало бы безграничного уваже ния и подражания в отношении нравственности и талантов; на моих глазах он шел: быстрыми шагами по пути искусств; я не представляю, в чем его можно обвинить» 31 . Приходится: признать, что эти ничем не примечательные люди из со словия художников оказались великодушнее и мужественнее в защите своего товаршгда, чем Давид. Нам неизвестно, что стояло за вынужденной официальностью его свидетельства, и почему человек, в годы террора не поколебавшийся вступиться за чужого ему, в сущности, Денона, сейчас не решается прямо и убежденно защищать своего товарища но искус ству и революции. Но, очевидно, за всем этим скрывалось очень многое, и слова Делеклюза о «пристальном наблюдении» и «некоторых испыта ниях» заставляют предполагать, что в 1801 г. Давид чувствовал себя не в большой безопасности, чем в дни термидора. Возможно, ему пришлось дорого заплатить за ту независимость, с которой он отверг предложен ный ему Бонапартом почетный титул «художника правительства». Не следует забывать и того, что именно сейчас подготавливается вскоре сде лавшийся открытым перелом в отношении первого консула к респуб ликанцам и особенно бывшим якобинцам: если вскоре без всякого обви нения и следствия в тюрьму станут заключать вдов Марата и Бабефа, то можно представить себе, насколько непрочно и угрожающе положение таких людей, ьсак Давид. 30 января 1801 г. Топино-Лебрен был гильотинирован. Эту дату мож но считать одыой из самых драматических вех в жизни Давида. 27 «Proces instruLit par le tribunal criminel du departement de la Seine contre Demer villo, Ceracchi, Arena et autres, prevenus de conspiration contre la personne du pre mier Consul Bonaparte...» A Paris, pluviose an IX. p. 168. 23 Ibid.

29 Ibid, p. 216. яи Ibid., p. 175. 31 Ibid, p. 218.

163

6*