Античность. Средние Века. Новое время. Проблемы искусства

Брумхилл, Англия) могла бы служить подтверждением этому. Лежащая на голых серых камнях в сумраке грота полуобнаженная красавица ка жется драгоценной жемчужиной в глубине огромной раковины. Попытка выразить на лице героини сильное душевное волнение до конца не уда лась, чувство нагнетается искусственно, но зато непримиримость ее сияю щей нежной плоти с каменной пустотой грота и колючими листьями пере дана с почти физиологической остротой. В формах и линиях ее идеально прекрасного тела совершенно перестает ощущаться типичная для Джен тилески хрупкая угловатость. Контуры ее плеч и рук так напевны и орга ничны, что светлая податливая телесность как бы тихо струится в них, овеянная атмосферой нежного чувственного томления. При всем этом здесь присутствует некий классицистический холодок, и даже пышность шелковистого покрывала и поток золотых волос не пробуждают поэзию волшебных превращений и радость свободной игры жизненных сил. «Спасение Моисея» (Мадрид, Прадо, 1633; вариант в Говард Касл, Англия), в свое время вызвавшее удовлетворение испанского короля и помещенное в зал шедевров в Алькасаре 60 , пытается возродить эту поэ зию, но уже как сознательную игру, как род придворного театра, где выступают знатные дамы. Вне жестких рамок этикета, босоножками на зеленой траве дворцового парка, со свободной небрежностью струящихся одежд, причесок, шарфов, радуясь вольному воздуху и солнцу, они сме ясь, но добросовестно «представляют» сцену прогулки дочери фараона в картине Джентилески. Шуршание и блеск шелков, сияние прозрачных красок — лимонно-желтых, белых, розовых, сиренево-серых — в окруже ний мягкой коричневатой листвы заставляют вспомнить Веронезе. В то же время в сочности зелени, строгой чистоте лиловатой дали, влажности облачного неба есть что-то северное, обогащающее картину реальным переживанием природы, но не совпадающее в своей интонации с языче ским великолепием зрелища. Опо вповь обнаруживает себя как театр. Постоянно творимый Джентилески мир красоты перестает быть гранью реального бытия, превращаясь в обособленную от природы реальность искусства. Он продолжает искриться и сиять, подобно светлому вину в гранях хрустального бокала, но в нем уже ясно ощущается условность сознательного конструирования, и здесь вновь оживает маньеризм — в уг ловатом рисунке, сбитых пропорциях, стереотипности лиц. Шедевр позднего творчества Джентилески — «Отдых на пути в Еги пет» (Лувр), написанный для Карла I, а затем перешедший в коллек цию Людовика XIV, возник как завершающее звено в цепи вариантов трактовки этой темы. Как показал Г. Фосс в1 , самым ранним из них следует считать картину, хранящуюся в Галерее Бирмингама. Сравни тельно с последующими версиями, формат ее ближе к квадратному. Фи гуры занимают только нижнюю часть холста. Ограждающая их низкая стена в верхней части холста неожиданно повышается, образуя жесткий прямоугольный выступ, из-за которого виднеется голова ослика с верев 60 E.Harris. Op. cit., p. 86. ** H. Voss. Orazio Gentileschi: Four Versions of hlis «Rest on the Flight to Egypt».- «Connoisseur», 1959, nov., p. 164-165. 120