Античность. Средние Века. Новое время. Проблемы искусства

вающ, что этот праздничный хор раздается в интерьере высокого город ского покоя, по-флорентински репрезентативного, но строгого. Линии его архитектуры — оконной притолоки, переплета рамы, колонки полога — су ховаты и графически четки. В них есть нечто трезвое, простое, как и в близости освещенного пола на переднем плане. И среди этой почти вер мееровской пуританской чистоты и светлой пустоты — маленький «сад» белых лепестков, трепет лебединых крыльев и алый разлив вселенского праздника. Слепящая белизна освещенного солнцем ложа Марии осве жает и делает еще жарче его горение. Покрывало сдвинуто, смято — живая бытовая деталь. Мятая ткань оттеняет кристаллическую ясность линий архитектуры, строгую упорядоченность во всем. В неприбранной девичьей постели — человечность Марии, обыденность. Но сама она убра на и наряжена для наступившего праздничного мгновения, как статуя на церковном алтаре. Алый цвет полога перетекает в цвет ее платья, приобретая здесь особенно драгоценный характер. Плащ красиво, на тра диционный манер драпирует ее фигуру, складки платья на полу почти готичны, силуэт вытянут и подчеркнуто строен. Прозрачное желтое по крывало одевает ее плечи и голову подобно золотому царскому убору. Утонченный архаизм формы, скованность жеста подчеркивают в ней ощу щение замкнутости, девической застенчивости и покорности. Празднич ная атмосфера кульминирует в ней, но не в ее субъективном душевном подъеме, а в ее предметности, в красоте ее как объекта созерцания и поклонения, драгоценного и сверкающего, но молчаливого. В фигуре ан гела больше свободы и пластической широты. Он тоже участвует в празд нике, но лишь его готовит, а не является его центром. Колористическое решение его фигуры более мягко: цвет плаща в градациях оранжевого и желтого светится и звучит, как празднично поющая золотая труба, ро зовая одежда и медно-рыжие волосы отражают приближение к костру алого полога, цвет которого в богатстве подготовляющих его оттенков де лается еще огпевее, еще жарче. Белизна цветов, крыльев, как и ложа Марин, освежает и просветляет праздник, вносит в его великолепие луч холодящей горней чистоты — прямым воплощением ее влетает в открытое окпо голубь св. духа, принося с собой свет солпца и голубого пеба. Период с 1624 по 1626 год Джентилески провел во Франции, куда, по всей вероятности, был приглашен королевой — итальянкой, поклон ницей флорентийской живописной традиции. Здесь состоялось оконча тельное превращение его в придворного художника. Он работает для Марии Медичи и ее двора в ее резиденции — Люксембургском дворце. Его деятельность протекала там в атмосфере того восхищения, которое вызвали прибывшие из Италии в сентябре 1624 г. «Аполлон и девять муз» его старого соперника Бальопе, и перед лицом еще более грозного соперничества: ко времени приезда Джентилески знаменитая Галерея Ру бенса была уже настолько продвинута, что ее показывали придворным. Вероятно, это было причиной того, что всего лишь через год после своего прибытия Джентилески представил королеве вернувшегося из Италии мо лодого французского художника Жана Моиье как своего преемника. Это произошло вскоре после того, как в мае 1625 г. в Париже побывал герцог Букингем в связи с предстоящим бракосочетанием Карла I с принцессой 114