Античность. Средние Века. Новое время. Проблемы искусства

гателен в своем робком благоговении, как ни один образ у Джентилески. Изысканное соло парящего в высоте ангела в позе летящей Славы пред ставляет собой композиционную и эмоциональную кульминацию картины. Весь облитый сияющей световой глазурью, с золотистой наготой и на рядной белизной крыльев и тканей, с тонким лучом пальмовой ветви и душистым венком в руках, он выделяется на почти черном фоне с такой оптической интенсивностью и празднично звенящей яркостью, что его не возможно не принять как наглядное воплощение прекрасного. Созерца ние этого пластически яркого образа прекрасного и одухотворенное, по разному эмоционально окрашенное пребывание вблизи него и составляет здесь истинный «сюжет» картины. В 1621 г. по приглашению Джованни Антонио Саули Джентилески приезжает в Геную, где остается около двух лет, до 1623 г. Здесь он специализируется как художник аристократизирующихся патрицианских кругов. Для виднейших генуэзских фамилий — Саули, Дориа и др.—он выполняет ряд декоративных работ в городе и на виллах. Получая мно гочисленные заказы, он все чаще начинает работать сериями, и это со ставит характерную черту его позднего творчества. Так, именно в Генуе берут свое начало темы «Юдифи» и «Лота с дочерьми» — генуэзский ва риант сюжета можно, по-видимому, отождествить с картиной, написан ной для Д. А. Саули в 1622 г. и находившейся в Палаццо Саули до конца XVIII в., а потом исчезнувшей 44 . То же относится к сюжету «Кающейся Магдалины», один вариант которой, прежде чем исчезнуть, долгое время хранился в Палаццо Негротти в Генуе, а другой мог ока заться той картиной, которую Джентилески, по свидетельству Сопрани, послал в подарок Марии Медичи: в Музее Дижона имеется копия ху дожника Тасселя, свидетельствующая о том, что реплика «Магдалины» Джентилески должна была находиться во Франции 4 \ Свойственное ма стеру караваджистское, конкретное и осязательное восприятие натуры, когда «предметы выступают вперед», все еще казалось в Генуе откры тием, хотя прошло уже около двадцати лет после появления здесь Кара ваджо. Оо самом позднем и не дошедшем до нас варианте «Давида» Джентилески, виденном им в Каза Камбиази, Ланци продолжает писать как о произведении нового, невиданного стиля. В Генуе Джентилески пережил встречу с искусством Рубенса: в «Марфе и Магдалине» (Мюн хен, Старая Пинакотека) переживание натуры характеризуется скорее фламандской чувственностью, чем караваджистской пластичностью. Ве роятно, влияние Рубенса сказалось также в том, что краски Джентилески стали легче и прозрачнее, а их насыщенность светом более тонко диффе ренцированной. Нарастание аристократизма в позднем творчестве Джен тилески, помимо внутренних предпосылок, могло быть связано с влия нием искусства Ван Дейка, с которым он встречался в Генуе и позже в Англии. 44 Ch. Sterling. Op. cit., p. 117, note 36. Подробнее об интерпретации указанных сюжетов в творчестве Джентилески см.: R. Ward Bis sell. Orazio Gentileschi and the Theme of «Lot and His Daughters».— «The Bulletin of the National Gallery of Canada, Ottawa», 1969, N 14, p. 16—33. 45 Ch. S t e г 1 i n g. Op. cit.. p. 117, note 36. 112