2-ая Уральская индустриальная биеннале современного искусства • каталог

Параллельная программа

Виктор Григорьев «У музеї сучасного американського живопису» («В музее

современной американской живописи»). Журнал «Перець», 1957, № 14

Victor Grigoryev’s caricature “In the Museum of American Painting.” Perets, 1957, №14.

Понятность произведения, не требующая интеллек- туальных усилий, каких-либо предварительных зна- ний, возможность восприятия произведения самого по себе, его очевидность – вот основное пожелание художникам, выраженные в популярных журналах. Основным объектом советской критики становит- ся в эти годы абстракционизм – искусство предельно индивидуальное (в советской системе координат – волюнтаристское, своевольное), интеллектуальное и интернациональное. Эти претензии озвучиваются и на страницах профессиональной прессы. Не менее важны были вопросы организации труда и требования ручной работы, индивидуальной работы, некой уникальности произведения и ответ- ственности мастера за ремесло, а также требование бескорыстности. Образ художника-халтурщика пре- следует читателя журналов. Отторжение модернизма на страницах сатири- ческих журналов «Перець» и «Крокодил» разворачи- валось на фоне невидимости и непроявленности со- временного советского искусства. В конце концов, читатель журналов мог больше узнать о модерниз- ме (имена, произведения, мировоззрение, специ- фика языка, восприятие публикой), чем о советском

Equally important were the issues of work organi- zation and the demand for manual work, individual work, a kind of uniqueness, as well as for author’s responsibil- ity for his craft and his unselfishness. Magazine readers were haunted by the image of a hack artist, a churner-out of shoddy work. The rejection of modernism on the pag- es of satirical magazines Perets and Krokodil unfolded against the background of the nonmanifest, the invisi- ble contemporary Soviet art. In the end, the reader of the magazines could learn more about modernism (names, titles, worldview, language specificity, audience percep- tion), than about Soviet art some of whose phenomena were also held up to ridicule. The manifestations of the one “type of art” were presented in plain visual terms; the manifestation of the other—Soviet—by means of cer- tain facts of artistic life. Doubtlessly, that follows from the logic with which a satirical magazine is organized. But what kind of knowledge about art exists within a mass-circulated satirical magazine as the sole source of evaluation? The exhibition models precisely this type of situation. The main expressed criterion of evaluation (and the necessary condition of the legitimization of sta- tus) becomes the apparent differentiation of a work of art from any other object, as well as its accessibility. At the

256