2-ая Уральская индустриальная биеннале современного искусства • каталог

Parallel events

Неформальное общество «Картинник». 1988–1991. Фото: Александр Шабуров. Фото предоставлено музеем Б.У.Кашкина Informal art- group “ Kartinnik.” 1988–1991. Photo: Alexander Shaburov. Photo provided by B.U.Kashkin Museum

Вайнера в Екатеринбурге стоит его прижизненная бронзовая статуя. Неподалёку от таких же Майкла Джексона и Гены Букина.

store it, and our creations had no “value” at all!.. Or it went like that: you’d spit on a piece of paper, rumple it, call it something—and that’s it! And then where to put it? What is it? Who may possibly want it!.. Time resolved the old conflict. In 2005 B.U. Kashkin died. His works are scattered around the apartments of unknown Russians. The black- smith Lysakov lives still and prospers. In the middle of Vainer Street in Ekaterinburg there is a bronze statue of him. Not far from the statues of Michael Jackson and Gena Bukin. There turned out to be so many “artists” on the terri- tory under examination that I couldn’t question all of them. And soon I moved toMoscow.Where I was assured it’s a lot easier for an artist to earn his bread and butter. And where inmy closet there is still a checkered Chinese bag withma- terials assembled for that epoch-making work. In Moscow there was no provincial disarray or com- munication of all with all.Creative intelligentsia was divid- ed into strata and self-contained in its group mythologies. As my new pal Dima Gutov claimed: “I’m not interested in the outside look or in people with a point of view differ- ent from mine!” Apparently, there was something worth arguing over here. As was later learned, what B. U. Kashkin and Zhukov were doing in Sverdlovsk is called “performance” and “con- ceptualism.” And artists were divided into “modern” and more “traditional” ones (all who could draw were part of that group). In fact, “modern” art differed from simply art only in so far as it used new technologies that emerged in the 20th century (photo, video, actions, installations). Bu- tat first that seemed a fundamental difference. What‘s next Despite the collected “pearls,” the result of my labor also turned out pitiful.

ЧТО ДАЛЬШЕ Несмотря на собранные перлы, результат моего

труда тоже оказался плачевным.

«Художников» на обследуемой территории вы- явилось так много, что опросить их всех мне не уда- лось. А вскоре я перебрался в Москву. Где, меня заве- ряли, художнику много проще заработать кусок хлеба с маслом. И где у меня в кладовке до сих пор пылит- ся клетчатая китайская сумка с собранными для этого эпохального труда материалами. В Москве провинциальная неразбериха и обще- ние всех со всеми отсутствовали. Творческая интелли- генция была поделена на страты и замкнута в своих групповых мифологиях. Как декларировал мой но- вый приятель Дима Гутов: «Мне неинтересны взгляд со стороны и люди с отличной от моей точкой зрения!» Видимо, тут было, что делить. Как выяснилось, то, чем занимались в Свердлов- ске Б. У. Кашкин с Жуковым, называлось здесь «пер- фомансами» и «концептуализмом». А художники де- лились на «современных» и более «традиционных» (сюда относились все, кто умел рисовать). Собственно, от просто искусства «современное» отличалось лишь тем, что использовало новые технологии, появившие- ся в 20 веке (фото, видео, акции, инсталляции). Но по- началу это казалось принципиальным различием. С тех пор я наблюдал жизнь только своей прослойки. Хотя поэт и художник Д. А. Пригов продолжал упрекать меня (и моего напарника Мизина): «Вы – какие-то попрыгунчики, не хотите влипать в нашу си- стему ценностей!»

249