tugendhold-hudozhestvennaia-kultura-zapada-1928x1

на основе простоты и целесообразности — явление весьма ценное, со- звучное с нами и для нас поучительное. И все же московская выставка окунула нас в общую атмосферу германского искусства и дала нам возможность сделать кое-какие вы- воды. Прежде всего — о чрезвычайном эклектизме современного гер- манского искусства. Но в известном смысле этот эклектизм и есть новая и характерная для германского искусства черта, свидетельству- ющая о происшедшей в нем ликвидации его еще недавно спокойно- самоуверенного, замкнуто-самодовлеющего характера. Германское искус- ство всегда питалось собственными соками. Окрепшая в победе над Францией Германская империя слишком высоко ценила себя, чтобы брать что-либо со стороны. Такова была ее типично „бисмарковская" монументальная скульптура, отразившая культ физической силы гоген- цоллернской Германии. Такова была и живопись — Беклин, Штук, Тома, Клингер, — культивировавшая античную мифологию, которая считалась чем-то столь же чисто германским, как склонность Ницше к древней филологии. Вообще говоря, германское искусство и по самой природе своей всегда резко отличалось от искусства романского и, в частности, фран- цузского. В то время как искусство Франции характеризовалось чув- ством меры, ясной пластической гармонией, культом формы, равнове- сием рисунка и цвета, — в германском искусстве на первом плане было всегда содержание, отвлеченное или натуралистическое. В этом инт е - л е к т у а л и з м е германского искусства — его большое духовное достоин- ство, но в нем же и причина известной живописной отсталости немцев. В искусстве Франции эмоция преобладала над сознанием; в германском ' искусстве интеллект, раздумие доминировали над непосредственным чув- ством. Французское искусство — искусство синтеза; германское — ана- лиза. Отсюда именно гипертрофия в нем линии над цветом; отсюда именно скорее графический и „раскрашенный", нежели живописный характер германской живописи (Дюрер — Кранах — Лайбль). И отсюда, наконец, те страстные, мучительные и почти трагические попытки, ко- торые делались и делаются германскими художниками с конца XIX века # для того, чтобы преодолеть этот роковой заколдованный круг герман- ского искусства, для того, чтобы приобщиться к мировой живописной культуре и завоевать, наконец, эту недающуюся „живописность" (ma- lerische).