tugendhold-hudozhestvennaia-kultura-zapada-1928x1

коение. А следовательно-де: если в революционном искусстве Запада — крайняя заостренность и взволнованность содержания и формы, то у нас — эпически-спокойный реализм. Мы свое уже сделали: в период гражданской войны в нашем революционном плакате (несомненно, повлиявшем и на западное искусство) было достаточно „крика", до- статочно гротеска, достаточно „динамики". Теперь, мол, нужно дру- г о е— правдивое отображение реальности. Действительно, история ис- кусства свидетельствует о том, что победоносные революции приводят к расцвету бытовой живописи, „бытописи", к утверждению в искус- стве нравов и типов победившего класса (голландский реализм XVII века, мещанская живопись Греза и Шардена времен Французской революции). Однако едва ли эти исторические прецеденты могут быть при- тянуты к нашей современности. Не те времена. И не тот класс. По- бедившая голландская или французская буржуазия самодовольно ви- дела в добродетелях и привычках своего класса — предел не только своего, но и общечеловеческого идеала. Современный пролетариат этого самодовольства чужд; он рассматривает себя как переходное звено к обществу будущего; он не может почивать на лаврах; он революционен в каждый данный момент своего бытия. Реальная дан- ность сегодняшнего дня — для него лишь ступень на лестнице даль- нейшего восхождения. Вот почему и в нынешнюю эпоху мирного строительства в на- шем искусстве не должно быть места пресному бытовизму: наши будни полны героики и романтики, лишь нуждающихся в художествен- ном обнаружении. И революционное искусство Запада, — лишний раз напоминает нам о том, что успокаиваться еще рано, что мы — в окру- жении мира, где еще кипит ожесточенная классовая борьба...