Встречи и впечатления. Воспоминания художника

на себя, когда на передвижной выставке появилась его «Тихая обитель». Эта картина была очень проста по сюжету (летнее утро, рѳяа, лесистый мысок, розо ­ вое, заревое небо, вдали монастырь), но производила впечатление замечательной свежести, искренности, задушевности. Таково все творчество Левитана. Он понял, как никто, нежную, прозрачную прелесть рус ­ ской природы, ее грустное очарование. Несомненно, на него немалое влияние оказали французские пей ­ зажисты, так называемая «барбизонская школа» 21 , с которой он познакомился в 1889 г. в Париже, поехав туда па всемирную выставку. Он узнал там произве ­ дения Коро, Миллэ, Руссо, Добиньи и других, тогда же увидел картины Монэ и Беклина, Его нельзя назвать подражателем — он не подражал никому из названных художников, но сумел воспринять, усвоить их влия ­ ние и по-своему переработать их мотивы. В юности Левитан работал в духе Шишкина 3Z , Киселева и тому подобных живописцев. После поездки в Европу он словно переродился, открыл «в себе себя». Будучи в Швейцарии и на юге Франции, он писал Этюды тамошней природы, но, как они ни хороши, их нельзя и сравнивать с русскими пейзажами Левитана, так чудесно передающими наше тусклое, пасмурное небо, печальные березы, серебристые ручейки и ти ­ хие омуты, беспредельные поля, глухие овраги. Левитан был настоящим поэтом русской при ­ роды, — в этом с ним могут сравниться только Коро ­ вин, Нестеров, Серов. Его живопись сразу понрави ­ лась мне, и до сих пор я ценю ее, как и в те годы, может быть — с некоторыми оговорками, но с незна ­ чительными. Живопись его, производящая впечатле ­ ние такой простоты и естественности, по существу необычайно изощренна. Но эта изощренность не была плодом каких-то упорных усилий, и не было в ней никакой надуманности. Его изощренность возникла 13