Встречи и впечатления. Воспоминания художника

удовлетворил Jean Vaudoyer'a. Он нашел, что образы, созданные декоратором, оказались менее ценными, чем звуковые образы Шумана, нежные и мечтатель ­ ные. Впрочем, тут же он добавляет, что согласен за ­ быть о Шумане ради тех вечно юных марионеток, которые пляшут перед зеленым занавесом, повергая к бесчувственным ногам возлюбленных свои малень ­ кие сердечки из раскрашенного дерева. По мнению Jean Vaudoyer ’ a, «Бергам и Баварии не пожелали от ­ крыть русским артистом тайну своей грации». Он усматривал в них «почти деланную веселость и под ­ час тяжеловесное остроумие». «Не немецкое ли это шампанское? — восклицает он. — Асти с его арома ­ том цветов, Комо и французские вина дают более легкое опьянение». И не без некоторого самодоволь ­ ства французский критик замечает: «Очаровательная естественность, составляющая ценность произведений великого Ватто и маленького Гварди, представляет собою латинское сокровище, употребление которого Знаем только мы с Моцартом. Мы остались более довольны первым актом «Праздника у Терезы», чем «Карнавалом», который следует, однако, одобрить за некоторые трезвые и искренние сочетания и прелест ­ ные детали. Одною из таких деталей является, напри ­ мер, платье с голубыми воланами у Киарини — тан ­ цовщицы с двумя розами, которая похожа на изображения, угадываемые под темным налетом да ­ герротипов». В русском искусстве французы усматривали ка ­ кое-то великолепное варварство. Европа, стареющая н осторожная, вынужденная к бережливости, встре ­ тилась с безудержной стихией русской творческой силы. Критика заговорила о том, что «молодые рус ­ ские без счета тратят неисчислимые богатства», что эти «щедрые русские готовы при случае поделиться с вами своими сокровищами». SO