Вокруг Архангельска

150 Центральную площадь Каргопольско-Онежского сектора полукольцом охватили огромные бревенчатые избы. Издали их облик кажется чуть ли не примитивным. Но вблизи становится очевидной изысканность их пропор ций, суровая неброская красота. Это о них вспоминал на IV съезде русских зодчих в 1910 году известный ис следователь древнерусских памятников архитектор Д. В. Милеев, говоря что •трудно себе представить не видев уютную прелесть старинной крестьянской избы русского ·севера. Как все здесь цельно, просто, лишено вычурности, как все высокохудожественно и стильно красиво• 6 1• Дома Третьякова из ·деревни Гарь и Попова из деревни Погост, небольшая бедняцкая изба Полуяновой -древ нейшие образцы простой четырехстенной трехчастной избы, обращенной на улицу одной горницей. Они во многом повторяют принципы построения жилых домов, открытых археологами на Наревском конце Новгорода в слоях XI-XIII веков. Помещения в них как бы нани заны на одну продольную ось, образуя вытянутый пря моугольник. Такая ·планировка получила название •брус•. Являясь характерной особенностью Каргополя, эти дома теперь уже редко встречаются в других местах. Но в Древней Руси это был основной тип жилища, где сени, расположенные в середине дома, делили его на жилую и хозяйственную половины. Самые древние каменные жилые палаты повторяют этот же принцип планировки. Былинной мощью и суровостью веет от простых бревен чатых срубов, в которых жилой этаж поднят на очень высокий подклет. То, что принято считать украшениями, является оформлением конструкций здания. Это порезки досок - причелин, предохраняющих от выветривания торцы выступающих бревен, резьба отбрасывающих воду желобов-потоков, условные звериные фигурки на корне вищах крючьев - куриц и декоративные кони гигант ских бревен -охлупней, венчающих кровли. Крестьян ские мастера проявляют удивительную фантазию и умение использовать богатейшие возможности, которые таит в себе сам материал - причудливо изогнутые смо листые сосновые корневища. Этот скупой декор крестьян ских изб является как бы самостоятельным произведени ем скульптуры, но в то же время он безмерно обогащает и одухотворяет сдержанный абстрактный архитек1урный язык, подобно тому как слово, дополняя музыку, создает песню.