Византийское искусство

галось ли оно къ живописи, или къ полптик ѣ , воз буждало безотрадное представленіе: вошло въ при вычку обозначать этимъ словомъ искуство, создававшее только безобразные, неизящные произведенія,—пску ство, которое, съ самаго рожденія своего, было осуждено на неподвижность п не могло ни идти виередъ, ни видоизм ѣ няться. Поздн ѣ е, даже т ѣ , которые брали подъ свою защиту этого несчастнаго кліента, нер ѣ дко, въ избытк ѣ усердія, причиняли ему вредъ. Прежде ч ѣ мъ съ точностью опре д ѣ дить, что сл ѣ дуетъ разум ѣ ть подъ словами: «визан тійское искуство», чрезчуръ усердные его панегиристы указывали на сл ѣ ды его вліянія почти во вс ѣ хъ стра нахъ и во вс ѣ хъ памятникахъ Запада. Переставъ быть прилагательнышъ уничижптельнымъ, эпитетъ: «визан тійскій», получилъ слишкомъ смутное и, въ особен ности, слишкомъ растяжимое значеніе. Каждый сталъ считать себя въ прав ѣ употреблять этотъ эпитетъ, какъ ему вздумается. Такимъ образомъ, его пристеги вали чуть-ли не къ половпн ѣ среднев ѣ ковыхъ произ веденій, а что касается до памятниковъ другаго времени, то и въ нихъ вид ѣ ли, по меньшей м ѣ р ѣ , отраженіе уроковъ греческпхъ мастеровъ и, приб ѣ гая къ 'разнаго рода натяжкамъ, д ѣ лали ихъ вассалами Византіи. Подобная замашка, усиливаясь, вызвала противо д ѣ йствіе себ ѣ . Во Франдіи, Итадіи и Гермan in, исто рики искуства стали утверждать, что, даже въ X I I и X I I I в ѣ кахъ, на Запад ѣ были свои, туземныя худо жественныя школы, существованіе которыхъ нельзя не признать. Эта новая реакдія сильна, порою чрез м ѣ рна. Такъ, въ Италіи мы встр ѣ чаемъ ученыхъ,