Византийское и русское искусство

107 РУССКОЕ ИСКУССТВО ЭПОХИ ТАТАРЩИНЫ.

В области иконописи, как и в области миниатюры, приоритет развития принадлежит Москве, из которой, вероятно, и Феофан-і^рек отправился в Новгород. Позднее он опять вернулся в Москву, где писал фрески даже на светские сюжеты в теремах, наіір.—панораму Москвы. Кго ученик А н д р е й Р у б л е в образовал піколу, недолго cyп^ecтвoвaвшyIO в Москве (XIѴ—ХѴ вв.), а затем создавшую новгород- скую іііколу иконописи второй половины XV в. Перерыв развития Московской школы об'яспяется смутами в цеіггральной Руси, ііроис- ходивіпими в первой половине и средине XV в. От Андрея Рублева осталась лишь одна икона ветхозаветной Троицы, написанная около 1409 г. для Троицкого собора Сергиевой Лавры. Икона даиа в столь сильно итальянизированном стиле, что ее иноі^да относят к влиянию Сьеииской піколы, впитавгней в себя н готические черты. Лиризм сказывается ]! нарочитой грациозности поз и я^естов, в мечтательности моложавых лиц, в элегантных повы- піенных прическах. Линии текучи, замкнуты; краски насыщены, определяют форму, довольно плоскую. Композицрія приближается к тондо. Школа Рублева оставила несколько хороших икон, но подобной Троице не повторилось. Из фресок центральной Руси кое-что сохра- нилось от Рублевской росписи в Успенском соборе Владимира, от той же эпохи—фрагменты в Звенигородском соборе и в Похвальском приделе Московского Успенского собора, второй половины XV в. Новгородская школа вся ушла в композицию и колорит; инди- видуальность художников там несколько стиралась. В построеіпіи мы видим уничтожение симметричных композиций; равновесие дости- гается расположением по диагонали с ритмическим повторением ру- ководящих линий (см. одну из самых значительных икон—Снятие со креста из собрания Остроухова). Умеренное пространство определяет форму, которая начинает приобретать типичность для изображения отдельных предметов (напр., гор, фигур, зданий и проч.). Это не ме- шает пятну иметь самостоятельное значение. Новгородские иконы блещут колоритом при любви к сопоставлению противоположных то- нов, например, красного и голубого. Тона необыкновенно прозрачны и подчинены какому-либо основному тону. Живопись, по существу, стала весьма синтетичной. Постепенно появляются новые сюжеты, и какой-нибудь Георгий Победоносец на иконах конца XV в. является в типе средневекового рыцаря. Распространяются повествовательные темы и попытки портрета. Но живопись, которая все внимание устремляет на пятно и силуэт, мол«ет оказаться в большой опасности. Действительно, к XVI в. икоішпись впадает в некоторую причудливую орнаменталь- ность, быть может, испытывая те же влияния, что и новгородская мпниатюра.