В защиту искусства

«развеяно было упоительное безумие»! Не успели замолкнуть- восторженные клики, которыми буржуазия приветствовала предполагаемое наступление тысячелетнего царствия, как в Па ­ риже затрещали выстрелы второго декабря и по приказу клят ­ вопреступного негодяя тысячи безоружных людей, женщин и детей, были пристрелены, точно дикие звери, опоенными водкой солдатами; этот негодяй, обагривший свои руки в народной крови, стал «спасителем общества» и возложил на себя импе ­ раторскую корону. А цивилизованный мир? Князья и цари ра ­ душно обняли «любезного брата». Знать торжествовала по по ­ воду новой победы над «сволочью». Буржуазия же, накануне еще воспевавшая в прозе и стихах окончательную победу «мир ­ ных искусств» и свержение «убийственных мечей», коленопре ­ клоненно стала молиться на окровавленную саблю, спаситель ­ ницу общества! Три года спустя разгорелась Крымская война, стоившая жизни сотням тысяч людей и ни на шаг не продви ­ нувшая вперед благо человечества; спустя восемь лет разрази ­ лась итальянская война с такой же резней и с такими же «успе ­ хами» для человечества. И с тех пор на территории одной только Европы — меньше, нежели в течение одного десятиле ­ тия, — три войны, причем каждая из них превосходила преды ­ дущую размерами, кровопролитием и «славой»; во всех трех войнах в первых рядах находился «народ мыслителей», всюду на первых ролях: война Пруссии и Австрии против Дании, война Пруссии против Австрии и остальной Германии, война прусской Германии против Франции! Войны, разрушившие жизнь, благосостояние, благополучие миллионов людей, причем результаты этих войн для человечества, взвешенные на весах разума, равняются нулю! В особенности последняя война, ко ­ щунственно именуемая «священной», представляет собой столь же глубокий, сколь и мучительный интерес для историка куль ­ туры, для друга человечества. Два народа, воображающие, что они «шествуют во главе цивилизации», в самом деле два наибо ­ лее передовых культурных народа на Европейском материке, без малейшего разумного основания, по одному лишь хотению и велению нескольких субъектов, притом тщательно оберегаю ­ щих свою безопасность, кидаются друг на друга, точно взбе ­ шенные быки, раздирают друг друга в клочья и выражают скотскую жажду убийства, какую можно было бы ожидать встретить разве лишь у новозеландских дикарей. И не только непосредственно принимающие участие в борьбе, которым это было еще, пожалуй, простительно, потому что борьба, живот ­ ная борьба оружием, грубой, хотя и изощренной физической силой, по необходимости дает волю животным страстям, «зверю в человеке»; нет, оставшиеся по домам, спокойно заседавшие у камина или за кружкой пива представители интеллигенции, светочи культуры, мыслители par excellence из «народа мысли ­ телей», журналисты, профессора и прочие интеллигенты — они 40