В защиту искусства

логией г-жи Гиппиус, так как незнакомство с этой терминоло ­ гией могло привести его в некоторое недоумение при чтении сле ­ дующих отрывков, важных для нас уже по своему существу. Госпожа Гиппиус продолжает: «Виноваты ли мы, что каж ­ дое «я» теперь сделалось особенным, одиноким, оторванным от другого «я» и потому непонятным ему и ненужным? Нам, каж ­ дому, страстно нужна, понятна и дорога наша молитва, нужно наше стихотворение — отражение мгновенной полноты нашего сердца. Но другому, у которого заветное «свое» — другое, непо ­ нятна и чужда моя молитва. Сознание одиночества еще более отрывает людей друг от друга, обособляет, заставляет замы ­ каться душу. Мы стыдимся своих молитв и, зная, что все равно не сольемся в них ни с кем, говорим, слагаем их уже вполго ­ лоса, про себя, намеками, ясными лишь для себя» Г Когда индивидуализм достигает такой крайней степени, тогда в самом деле исчезает, как весьма справедливо говорит г-жа Гиппиус, «возможность общения именно в молитве (то есть в поэзии. — Г. П.), общность молитвенного (то есть поэтиче ­ ского. — Г. П.) порыва». Но от этого не может не страдать поэ­ зия и вообще искусство, служащее одним из средств общения между людьми. Еще библейский Иегова весьма основательно заметил, что не добро быть человеку едину. И это прекрасно подтверждается примером самой г-жи Гиппиус. В одном из ее стихотворений мы читаем: В этом позволительно усомниться. Кто любит «себя, как Бога»? Беспредельный эгоист. А беспредельный эгоист вряд ли способен спасти чью-нибудь душу. Но дело вовсе не в том, будут ли спасены души г-жи Гип ­ пиус и всех тех, которые, подобно ей, любят «себя, как Бога». Дело в том, что, подобно ей, любящие себя, как Бога, не мо ­ гут иметь никакого интереса к тому, что происходит в окру ­ жающем их обществе. Их стремления по необходимости будут до последней степени неопределенны. В стихотворении «Песня» г-жа Гиппиус «поет»: Увы, в печали безумной я умираю. Я умираю, Стремлюсь к тому, чего я не знаю, 1 Беспощадна моя дорога, Она меня к смерти ведет, Но люблю я себя, как Бога, Любовь мою душу спасет.

Не знаю. .. И это желание не знаю откуда, Пришло откуда, Но сердце хочет и просит чуда, Чуда! О, пусть будет то, чего не бывает, Никогда не бывает!

1 [Г иппиус

170