В защиту искусства

словам Теодора де Банвиля, пятифранковую монету. А что за ­ щищают в своих произведениях художники вроде де Кюреля, Бурже и Гамсуна? Те общественные отношения, которые слу ­ жат для буржуазии источником большого числа пятифранковых монет. Как далеки эти художники от романтизма доброго ста ­ рого времени! Что же удалило их от него? Не что иное, как неотвратимый ход общественного развития. Чем больше обо ­ стрялись внутренние противоречия, свойственные капиталисти ­ ческому способу производства, тем труднее делалось для ху ­ дожников, оставшихся верными буржуазному образу мысли, держаться теории искусства для искусства и жить, затворив ­ шись, по известному французскому выражению, в башне из сло ­ новой кости (tour d ’ ivoire). В современном цивилизованном мире, кажется, нет такой страны, буржуазная молодежь которой не сочувствовала бы идеям Фридриха Ницше. Фридрих Ницше презирал своих «сон ­ ных» (schlafrigen) современников, может быть, еще больше, не ­ жели Теофиль Готье презирал «буржуа» своего времени. Но чем провинились в глазах Ницше его «сонные» современники? В чем состоит их главный недостаток, источник всех остальных? В том, что они не умеют мыслить, чувствовать, а главное, действовать, как это прилично людям, занимающим господствующее поло ­ жение в обществе. При нынешних исторических условиях это имеет значение упрека в том, что они не проявляют достаточно энергии и последовательности в отстаивании буржуазного по ­ рядка от революционных посягательств со стороны пролета ­ риата. Недаром Ницше с такой злобой говорит о социалистах. Но посмотрите же опять, что у нас при этом получается. Если Пушкин и современные ему романтики упрекали «толпу» в том, что ей слишком дорог печной горшок, то вдох ­ новители нынешних неоромантиков упрекают ее в том, что она слишком вяло отстаивает его, то есть в том, что она недоста ­ точно дорожит им. А между тем неоромантики тоже провозгла ­ шают, подобно романтикам доброго старого времени, абсолют ­ ную автономию искусства. Но можно ли серьезно говорить об автономии того искусства, которое задается сознательной целью защиты данных общественных отношений? Конечно, нет! Такое искусство, несомненно, является утилитарным. Если же его представители презирают творчество, руководимое утилитар ­ ными соображениями, то это простое недоразумение. На самом деле им — не говоря о соображениях личной пользы, никогда не могущих иметь руководящего значения в глазах человека, истинно преданного искусству, — невыносимы только соображе ­ ния, имеющие в виду пользу эксплуатируемого большинства. А. польза эксплуатирующего меньшинства есть для них верхов ­ ный закон. Таким образом, отношение, скажем, Кнута Гамсуна или Франсуа де Кюреля к принципу утилитаризма в искус ­ стве на самом деле прямо противоположно отношению к нему 165