В защиту искусства

груши. Но он заметил, что между художниками, стоящими на буржуазной точке зрения, есть колеблющиеся и что таких надо убеждать, а не предоставлять стихийной силе буржуазных влияний. Признаюсь, этот упрек я считаю еще менее понятным, не ­ жели первый. В своем «реферате» я сказал и — мне хотелось бы думать это — показал, что современное искусство падает 1 . Как на причину этого явления, к которому не может остаться рав ­ нодушным ни один человек, искренне любящий искусство, я указал на то обстоятельство, что большинство нынешних ху ­ дожников держится буржуазной точки зрения и остается совер ­ шенно недоступным для великих освободительных идей нашего времени. Спрашивается, как может повлиять это указание на колеблющихся? Если оно убедительно, то оно должно побуж ­ дать колеблющихся к переходу на точку зрения пролетариата. А это все, чего можно требовать от реферата, посвященного рассмотрению вопросов искусства, а не изложению и защите принципов социализма. Last, not least 2 . Г. Луначарский, считая невозможным дока ­ зать падение буржуазного искусства, находит, что я поступил бы рациональнее, если бы противопоставил буржуазным иде ­ алам стройную систему — так, помнится мне, выразился он — противоположных им понятий. И он сообщил аудитории, что такая система будет со временем выработана. А такое возра ­ жение уже окончательно превосходит мое понимание. Если си ­ стема эта только еще будет выработана, то ясно, что ее пока еще нет. А если ее нет, то как же я мог противопоставить ее буржуазным взглядам? Да что это за стройная система поня ­ тий? Современный научный социализм, несомненно, представ ­ ляет собою вполне стройную теорию. И он имеет то преимуще ­ ство, что уже существует. Но, как я уже сказал, было бы очень странно, если бы я, взявшись читать «реферат» на тему «искус ­ ство и общественная жизнь», стал излагать учение современного научного социализма, например теорию прибавочной стоимости. Хорошо только то, что является вовремя и на своем месте. Воз ­ можно, однако, что под стройной системой понятий г. Луначар ­ ский разумел те соображения о пролетарской культуре, с кото ­ Боюсь, что и здесь может быть недоразумение. Слово «падает» означает у меня, comme de raison [здраво рассуждая], целый процесс, а не отдельное явление. Процесс этот еще не закончился, как не закончился и социальный процесс паде ­ ния буржуазного порядка. Странно было бы поэтому думать, что нынешние бур ­ жуазные идеологи окончательно неспособны дать какие-нибудь выдающиеся про ­ изведения. Такие произведения возможны, разумеется, и теперь. Но шансы их появления роковым образом уменьшаются. Кроме того, даже и выдающиеся произведения носят на себе теперь печать эпохи упадка. Возьмем хоть вышеназ ­ ванную русскую троицу: если г. Философов лишен всякого таланта в какой бы то ни было области, то г-жа Гиппиус имеет некоторый художественный талант, а г. Мережковский — даже и очень талантливый художник. Но легко видеть, что например, его последний роман («Александр I») непоправимо испорчен его рели ­ гиозной манией, которая в свою очередь есть явление, свойственное эпохе упадка. В такие эпохи даже и очень большие таланты далеко не дают всего того, что они могли бы дать при более благоприятных общественных условиях. Последнее, но не менее важное.

156