В защиту искусства

Вернемся к современному искусству. Когда человек располо ­ жен считать свое «я» единственной реальностью, тогда он, как г-жа Гиппиус, «любит себя, как бога». Это вполне понятно и совершенно неизбежно. А когда человек «любит себя, как бога», он в своих художественных произведениях станет заниматься только самим собою. Внешний мир будет интересовать его лишь постольку, поскольку он так или иначе касается все той же «единственной реальности», все того же драгоценного «я». У Зу ­ дермана в его очень интересной пьесе «Das Blumenboot» 1 баро ­ несса Эрффлинген говорит своей дочери Тэе в первой сценё вто ­ рого действия: «Люди нашего разряда существуют затем, чтобы из вещей этого мира создавать что-то вроде веселой панорамы, которая проходит перед нами или, вернее, кажется проходящей. Потому что на самом-то деле в движении находимся мы. Это несомненно. И при этом нам не надо никакого балласта». Этими словами как нельзя лучше обозначена жизненная цель людей того разряда, к которому принадлежит г-жа Эрффлинген, лю ­ дей, которые с полнейшим убеждением могут повторить слова Барреса: «Единственная реальность — это наше «я». Но люди, преследующие такую жизненную цель, будут смотреть на ис ­ кусство лишь как на средство так или иначе разукрасить ту па ­ нораму, которая «кажется» проходящей перед ними. При этом они и здесь постараются не обременить себя каким-нибудь бал ­ ластом. Они или совсем будут пренебрегать идейным содержа ­ нием произведений искусства, или будут подчинять его каприз ­ ным и изменчивым требованиям своего крайнего субъективизма. Обратимся к живописи. Уже импрессионисты обнаружили полное равнодушие к идей ­ ному содержанию своих произведений. Один из них сказал, весьма удачно выражая убеждение, свойственное им всем: свет есть главное действующее лицо в картине. Но ощущение света есть именно только ощущение, то есть пока еще не чувство, пока еще не мысль. Художник, ограничивающий свое внимание обла ­ стью ощущений, остается равнодушным к чувству и к мыслям. Он может написать хороший пейзаж. И в самом деле, импрес ­ сионисты написали много превосходнейших пейзажей. Но пей ­ заж — это еще не вся живопись 1 2 . Вспомним «Тайную вечерю» Леонардо да Винчи и спросим себя: свет ли был главным дей ­ 1 «Цветочный челн» (нем.). 2 Между первыми импрессионистами было много людей большого таланта. Но за ­ мечательно. что между этими людьми большого таланта не было перворазряд ­ ных портретистов. Оно и понятно: в портретной живописи свет уже не может быть главным действующим лицом. Кроме того, пейзажи выдающихся мастеров импрессионизма хороши опять-таки тем, что удачно передают прихотливую и раз ­ нообразную игру света, а «настроения» в них мало. Фейербах превосходно говорил: “ Die Evangelien der Sinne im Zuzammenhand lesen, heisst denken “ («Думать — что значит связно читать евангелие чувств»). Не забывая, что под «чувствами», чувственностью, Фейербах понимал все то, что относится к области ощущений, мы можем сказать, что импрессионисты не умели и не хотели читать «евангелие чувств». В этом был главный недостаток их школы. Он скоро привел к ее вырождению. Если хороши пейзажи первых (по времени) и главных масте ­ ров импрессионизма, то очень многие пейзажи их очень многочисленных после ­ дователей похожи на карикатуры.

148