В защиту искусства

ная карьера, манера, с которой он сбрасывает пепел сигары, и другие, не находящиеся даже в отдаленнейшей связи с содер ­ жанием пьесы, мелочи пришпиливаются к Шиммельпфеннигу, чтобы сделать его жизненным образом. Этот своеобразный способ творческого оформления был действительно неизвестен старому искусству. Наконец, в первой пьесе Гауптмана уже проступает внутрен ­ нее родство между натурализмом и романтикой. Героиня драмы, которая еще в более зрелые годы продолжает цвести в этом болоте кровосмешения, прелюбодеяния и пьянства, как цветок, прекрасный, милый и чистый, а затем героически вон ­ зает себе в сердце охотничий нож, потому что трус Лот не хо ­ чет жениться на ней из опасения наследственного алкоголи ­ зма, — эта героиня, в сущности, очень романтическая дама: если натурализм рисует грязь во всей ее неприкосновенности, то он должен был бы быть более последовательным. <...> <...> «Ткачи» — это действительно крупное произведение. Драматург волен брать сюжет своего произведения там, где он его находит, и Гауптман, разумеется, не думал скрывать, что он обращался к Вольфу, когда в своем посвящении отцу называл семейные предания — он был внуком силезского тка ­ ча — «источником зарождения этой драмы». Но еще больше, чем замечательный талант, радует в Гауптмане его честное критическое отношение к самому себе. Не прошло и четырех лет с тех пор, как «гениальные» критики вовсю расхвалили его первую драму «Перед восходом солнца», не блестящую в худо ­ жественном отношении и явно неудачную в социальном, — и такая дешевая реклама могла вскружить голову начинаю ­ щему писателю. Но Гауптман спокойно шел по своему пути, и если менее чем через три года после этого он стал черпать из живого родника — подлинного социализма, то нам остается только воздать ему за это хвалу. Из нашего краткого изложения, имеющего определенную направленность, не видно, конечно, сколько мастерства и сме ­ лости проявил писатель, обрабатывая в деталях свой сюжет. Перед ним стояла трудная задача: избежать налета буржуаз ­ ной романтики и верно передать исторические события; тем более отрадно, что автор успешно справился с этой задачей. Чтобы воплотить задуманный сюжет, Гауптману пришлось сами массы сделать движущей силой драмы, причем на фоне действия, которое медленно развивается от одной широкой эпизодической картины к другой, а не как обычно, в на ­ 101 Меринг Ф. Эстетические разведки. — Ли ­ тературно-критические статьи в 2-х т., т. 2, с. 478 — 481. 2