Условности. Статьи об искусстве

прекрасные произведения. Занятый своими пристрастиями и страхами, он словно старается разгадать тайну жизни и смерти, тления и бессмертия, мучительно, почти враждебно обращаясь со своей моделью. Оттого или подчеркнутая прелесть (почти неодухотворен ­ ная) кожи, молодости, эфемерной плотской жизни, летучего блеска глаз, почти такого же, как отливы шелка, меланхоли ­ ческая и хрупкая, — или же вдруг ясно выступает тлетворный знак уничтожения и из-за реальных черт видится костяк, или труп. Потому частая „неприятность", жуткость его некоторых порт ­ ретов. И тут в последнее время (портреты Михайлова, Высоцкой и др.) замечается нечто новое и лица преобретают отблеск уже той божественной жизни, которая вложена в них творцом. Особенно характерны в этом отношении автопортреты, в кото ­ рых Сомов еще мучительнее отыскивает в своих родных и милых ему чертах признаки души и бессмертия/ Несмотря на свое пристрастие к театральности и к театру К. А. Сомов почти ничего не сделал для сцены, если не счи ­ тать занавеса, сшитого по его рисунку для Московского „Свободного театра". Не думаю, чтобы отсутствие склонности к декоративной технике было этому причиной. Мне кажется, что Сомову, привыкшему на весь мир смотреть, как на теат ­ ральную, почти кукольную игру, слишком конкретной и грубой, слишком материяльной представляется практическая театральная работа. Может ли быть вопрос об Олимпийском успокоении, не смешны ли слова об эпохе „Мира Искусства" по отноше ­ нию к такому, по самому существу своему, сложному и беспо ­ койному прелестному мучителю, мучительному прелестнику, открывшему целый свой мир, еще далеко не дошедшему до последней своей цели, художнику, как К. А. Сомов? Нет, давно уже он вышел за пределы и школ, и эпох, и даже России и вступил на мировую арену гения. 185 -----------