Условности. Статьи об искусстве

свое дело. Спешу добавить, что это подленькое чувство было сейчас же пресечено артистом и, может-быть, в глубине души многие были разочарованы и даже обижены. Вместо несколько злорадного интереса, как опереточный Монахов справится с драматической ролью, вдруг все увидели первостепенного, большого артиста и никаких ожидаемых коленцев. Но возбужденный интерес, сразу направленный Монаховым в надлежащую сторону, внешним образом помог его выступ ­ лению приобрести соответствующее значение. Не будь артист известен прежде, как опереточный комик, интерес (в сущности, уетный) не бы л бы так остро возбужден, и первый шаг не был бы до такой степени блистательной победой. В конце концов, это пустое и какое то противуестествен- ное любопытство и желание, чтобы балерины пели, певицы танцевали, художники ходили по канату, канатчики писали исторические исследования, почтенные историки глотали шпаги, балаганные деды исполняли „Короля Лира “ , а трагики кувыр ­ кались с трамплинов, — подобное желание серьезнее, чем это может казаться и, будучи по существу пошлым, и презритель ­ ным, охотно драпируется в плащи то демонического бунта против традиций, то театральных реформ. Доля мстительного и бессильного дилетантизма, конечно, тоже тут есть. И оно, очевидно, неискоренимо, так как, не смотря на то,"что многие артисты, идя на встречу этой потребности, пред ’ являют пуб ­ лике самые чудовищные и халтурные комбинации, публика все еще не насытилась и охотно идет на удочку. Монахов обманул публику и дал ей высокое и чистое искусство. Я думаю, что многие ему этого не прощают. Как бы там ни было, но в Петербурге теперь самый инте ­ ресный артист, каждое выступление которого ожидается и обсуждается, это — Монахов. Конечно, у нас есть и помимо его несколько замечательных актеров в разных областях, но, или 118