Три формы расселения. Афинская Хартия

Париж

чествен как сильная, четко написан ­ ная поэма. То, что казалось утопией, стало явью — это господство пешехода. Ти ­ шина улиц, спокойные движения про ­ хожих, возможность, задрав голову, любоваться пропорциями сооруже ­ ний, видеть единство архитектурных форм. Париж, освобожденный от тран ­ спортных потоков, возродил бы до ­ стоинство сооружений, великолепие города, его памятников — собора Па ­ рижской богоматери, площади Кои- корд, садов Тюильри, Сен-Жермен ­ ского предместья, а пешеход полу ­ чил бы возможность увидеть свой город. ’ Наши предложения Я считаю необходимым высказать свои мысли о Париже, о том, каким путем следует его перестраивать. 1. Париж — это тысячелетиями складывавшийся радиально-концент ­ рический город, это центр колеса, ра ­ диусы которого не заканчиваются у черты укреплений, созданных Напо ­ леоном III, а уходят далеко к морям и столицам других государств. Ра ­ диусы, расходящиеся от Парижа, — это исторически сложившиеся дороги. Дороги ведут в Бордо, Тулузу, Мар ­ сель, в Женеву, Страсбург, Брюс ­ сель, Гавр, Брест и т. д. 2. Внедрение «трех форм расселе ­ ния» в условиях машинной цивилиза ­ ции позволяет осуществить ряд ре ­ конструктивных мероприятий: во-пер ­ вых, рассредоточить промышленность путем создания Линейных городов вдоль шоссейных, железных и вод ­ ных путей, которые пройдут по трас ­ сам, увязанным с географией местно ­ сти с учетом оптимальных возможно ­ стей по доставке сырьевых продуктов и транспортировке готовых изделий, и, во-вторых, освободить город-спрут 77

На улицах нет автомашин, царит тишина, воздух чист, владыкой горо ­ да является пешеход. Создается впечатление, что шири ­ на улиц и бульваров стала вдвое большей: на них нет автомашин! Нет больше опасности быть задавленным, освобожденное сознание обнаружива ­ ет архитектуру, архитектуру Парижа, знаменующую вершину развития за ­ падноевропейского искусства от сред ­ них веков и до наших дней. Мы смотрим, а точнее сказать, Париж показывает себя. Париж показывает четкие линии своей застройки, прямые улицы и здания, равномерно расставленные вдоль них. Парижане построили се ­ бе добротные, прочные дома. Эта во ­ ля парижан выражена рядами окон и дверей, своеобразием рисунка каждо ­ го этажа. Париж прямолинеен, че ­ ток, ясен и понятен. В нем царит прямая линия — признак рассудка. Глядя на эти замкнутые суровые и крепкие здания, ощущаешь мужест ­ во крестоносцев, князей и королей. До начала эры машинной техники строители создавали правдивые со ­ оружения. Столетия развития эпохи машинизма сделали возможной ложь в архитектуре. С тех пор как подго ­ товку архитекторов взяли на себя академики, правда в архитектуре пе ­ рестала существовать. Париж имеет серо-золотистую ок ­ раску благодаря цвету естественного камня его построек; его зеленый цвет — это зелень садов, парков; уди ­ вителен нежный цвет его неба — это синий кобальт, смешанный с карми ­ ном. Париж величествен, солиден, собран и бесспорен. Тихий и спокой ­ ный Париж, лишенный автомашин, в высшей степени поэтичен и вели ­

*

«I

13