Термы римлян

тому воздвигли на ней памятники знаменитейшим муаіам и женам. Наиболее замечательный из памятников — так называемый Мавзолей, высокая насыпь земли у роки, па высоком основании из белого мрамора, покрытая доверху вечнозелеными деревьями. На вершине этого памятника стоит бронзовая статуя цезаря Августа; под холмом погре- бепы он сам, его родственники и друзья. За Этим памят- ником—большая роща с удивительными аллеями для про- гулок. Посреди поля—«кострище» Цезаря, также нз белого мрамора, окруженное железной решеткой, внутри которой насажены тополя. Идя дальше к старой площади города, видя одну площадь за другой, потом царские портики и храмы, еще далее Капитолий с произведениями искус- ства на ном, на ІІалатип ѳ и в садах Ливии — легко забы- ваешь обо всем, кроме этого. Таков Рим» ( С т р а б о н , География, V, 3, 8). Хотя Марсово поле и было украшопо так, что в выс- шей степени удовлетворяло честолюбие римлян, однако, так как оно было уже с давпих времен приспособлено исключительно для представлений и упражнений, укра- шение это было осуществлено без особых неудобств для городского населепия. Что же касается до полной пере- стройки самого города, то дело обстояло не так просто: парушепия иптересов частпых лиц, с чем псизбежно свя- зано выполнение такого плана, в данном случае были так велики, что остановили бы всякого, кроме Нерона, ко времени которого относится это великое предприятие. Прав этого деспота как-раз соответствовал такой задаче. Наиболее расточителен он был именно в строительстве и мог равнодушно взирать на бедствия своих поддапных, только бы стяя.*ать себе славу быстрым осуществлением задуманпого плана. Он начал с того, что обратил город в попел 9 ; из четырнадцати округов Рима уцелели только четыре. Затем он отдал приказ определить план нового города, но того бесформенного л неправильного, каким он остался после галльского нашествия, а такого, где точно предппсапа ширина каждой улицы, установлена высота каждого дома и с фасадов добавлены портики, поетрооппыо за счет императора 10 . Точно т акже приняты были самые тщательные меры против частых пожаров: заведмвание акведуками было иоручепо особым должно- стным лицам, на обязанности которых лежало наблюде- ние за том, чтобы вода не отводилась от главных маги- стралей и во всех домах были построены разделительные степы. Одпако, по мпоишо некоторых писателей, после того как город принял новые формы, яштели оказались мепее здоровыми, чем прежде, так как прежние узкие іо «Дома были построены не так, как после пожара, учиненного галлами,—некрасиво и беспорядочно. Теперь был установлен план города, улицы сделаны шире, была указана предельная высота Зданий, были расширены участки н добавлены портики, защищав- шие главный фасад инсуд. Нероп обещал выстроить эти портики на свой счет и передать домовладельцам расчищенные участки. Он увеличил награды в соответствии с сословием каждого и его имуществом и установил сроки их получения, в зависимости от окончания домов. Он приказал, чтобы здания в известной своей части строились без бревен, из габинского и альбапского камня, так как эта порода камня но поддается действию огня. Вода, самоиолыю перехватывавшаяся частными лицами, была отдана под наблюдение особых надзирателей (custodes), чтобы она обиль- нее растекалась для общего пользования но различным местам н каждый мог иметь средства для прекращения пожара. Дома не имели больше общих стен, а каждый дом был окружен своими собственными стенами. Эти полезные меры способствовали и укра- шению нового города. Некоторые, однако, считали, что прежнее устройство города было наиболее здоровым, так как узкие улицы и высокие крыши мешали проникновению солнечного жара, а те- перь эти широкие пространства, не защищенные никакой теныо, пылали тяжким зноем» ( Т а ц и т , Анналы, XV, 43). з «Сокровища, добытые столькими победами, краса греческого, искусства, древние и нетронутые памятники гения, памятники о которых вспоминали многие старцы, несмотря на нышныіі рост воскресавшего города, п которые восстановить было невозможно» ( Т а ц и т , Анналы, XV, 41).

улицы и высокие дома давали больше теии для защиты от солнечного зпоя. Когда Нерон до известной степени осуществил свой план, он начал строить новый дворец па месте уничтоженного пожаром 11 . По дошедшим до нас сведениям, великолепие этого здания превосходило все описания; если остатки того, что называлось храмом Мира, были только его частью, как это призпается в на- стоящее время, то дворец простирался за Палатннский холм, над римским форумом, вдоль той равнины, на ко- торой Веспасиан выстроил впоследствии свой амфитеатр. Простые н скромные украшения, характерные для более ранпнх построек, уступили место более пышным H кричащим. Среди других проявлений роскоши, в кото- рых Плиний упрекает современных ему жепщнн, оп ука- зывает па их ванные комнаты, вымощенные серебром. У Сепеки есть одно послание (письмо 86), пастолько близко касающееся задачи настоящего груда, что его стоит привести целиком в его собствоппых выражениях: «Это ппсьмо я пишу тебе, лежа в самой вилле Сцшшона Африканского, воздав поклонение его манам и жертвен- нику, который, думается мне, есть гробница этого велико- лепного человека. Я увидел виллу, выстроенную из теоаного камня, степу, окружающую лес, две башни, воздвигнутые по обе стороны для защиты виллы, цистерну, выкопанную у подножия здании H зеленых насаждений, с количеством воды, достаточным для целого войска, маленькую баню, тесную и темную, построенную по стародавнему обычаю, так как по взгляду наших предков тепло могло быть только там, где темно. H испытал большоо удовольствие, сравнивая обычаи Сци- пиона п наши. В этом тесном помещении омывал свое утомленное земледельческими трудами тело человек, вну- шавший ужас Карфагену, человек, которому Рим обязан тем, что был взят неприятелем лишь один раз. Ведь Сци- пнон действительно сам трудился п сам возделывал землю, как это было в обычае у древних. Иод этой грязной кры- шей стоял он, этот убогий но.і попирала его нога. А теперь кто решился бы здесь вымыться? Всякий счи- тает себя бедным и неряшливым, если стены не сияют большими il драгоценными плитами, еслп александрийский мрамор не украшен инкрустациями пз мрамора нумидни- ского, если нет пестрой штукатурной каймы, старательно выполненной наподобие живописи, если своды но выло- жены стеклом, еслп фасосскнй камень, который прежде редко можно было увидеть далее в храмах, но украшает наших бассейнов, в которые мы погружаем свои тела, изнуренные долгим нотсіпіем, п если вода не льется нз «Два дома затмили все остальные. Дважды мы видели целый город, заключенный в императорских дворцах Гая Калигулы и Не- рона. Носледпнй дворец был к тому же позолочен, — скажу и об этом, чтобы ничего не пропустить» ( П л и н и й XXXV I , 15, 24, 5) . 11 «Ни в чем другом он не был так расточите.теп, как в построй- ках. Он построил дворец, простирающейся от Палатина до Эсквн- лий, который назвал сначала Проходным, а затем, когда он сго- рел H был выстроен заново, — Золотым. О его размерах и убран- стве достаточно сказать следующее: там был вестибул, в котором стояла колоссальная статуя самого Нерона, вышиной в 120 футов. Дворец был так обширен, что его портики, состоявшие пз трех рядов колонн, имели в длину тысячу шагов. Там был пруд, похо- жий на море, окруженный зданиями, представлявшими целые города. Здесь были, кроме того, сельские нивы, виноградники, луга H леса со множеством всяких видов скота н зверей. H других частях дворца псе было отделано золотом, украшено драгоценными камнями H перламутром. И столовых потолки были наборной ра- боты, с пластинками из слоновой кости, которые могли вра- щаться для того, чтобы через особые трубочки можно было осы- пать гостей цветами н опрыскивать благовониями. Главная столо- вая была круглая, она непрерывно вращалась, подобно пебу, днем и ночыо. H бани была нропсдсна частью морская вода, частью из источника Альбулы. Когда по окончании дворца Нерон совер- шал обряд его освящения, он выразил свое одобрение, сказав, что накоиец-то начинает жить цо-человсческн» ( С в о т о п и й , Жизнеописание Нерона, гл. 31).