Технический быт и современное искусство

ство. Ясность имеет глубоко эмоциональный харак ­ тер а . ■ • Как мы видели, интенсивная жизнь повышает сознание предметности, ее характеризует направленность на пред ­ мет. Но предметное состояние невозможно без сосредо ­ точенного суженного внимания, без зоркого взгляда на предмет. Поэтому интенсивная воля требует в то же время ясного и отчетливого сознания. В соответствии с этим и формы технического искусства должны выдви ­ гать и требования ясности, понимать ясность, как мо ­ мент прекрасного. Известный интеллектуализм здесь совершенно необхо ­ дим. Крайне характерно, что- этот интеллектуализм является в то же время глубоко эмоциональным. Обыч ­ но- мы склонны противопоставлять соображениям разума доводы сердца и торжество рассудка зачастую остав ­ ляет нас холодными. Наиболее интенсивные состояния когда наше «я» всецело поглощено предметом, когда мы живем в нем, предмет становится не чем-то, что противостоит нам, он лиричен по преимуществу, это — кусок нашей жизни. Кажется, на это уже обратили вни ­ мание некоторые критики. Так, например, известный кино-режиссер и литературный критик Жан Эпштейн в своих книгах «Поэзия наших дней» и «Лирософия» 1 Первый, кто в новое время вводит ясность как принцип эстетиче ­ ский был Декарт. За ним следовал в этом Буало. Их эстетические взгля ­ ды, однако, должны быть понимаемы не только из методологических основ картезианства, не только из рационализма того времени, как это делается обыкновенно (см. Ludwig Stein, Entstehung der neueren Esthetik и Кранц, Эстетика Декарта, СПБ, 1913), но также и в связи с развитием искусства тогдашнего времени, прежде всего — в связи с французской трагедией, которую вовсе не следует понимать как сплош ­ ное резонерство, но как максимально страстное зрелище (см. Топор ­ ков, „Классический театр", сборник „Мастерство театра"). 117