Tatlin News #83 Кто счастлив, тот и прав

Вообще, я убежден, что урбани- стика – это не модно, урбани- стика – это нудно. Но главная проблема заключается в том, что в России не до конца понима- ют, что стоит называть урбани- стикой. Я это слово уже не очень люблю. Например, в Москве оно давно приобрело неприятные коннотации, похожими на те, что зачастую сопровождают «пиар» и «современное ис- кусство». Но здесь проблема перевода. В ан- глийском языке нет слова «урбанистика», зато есть «городское планирование», «город- ские исследования», «городская философия», «городская экономика», «городская эколо- гия». То есть нет какого-то одного названия, объединяющего в себе и перформативные тактики, и разработку генеральных планов. Поэтому в России мы называем урбанисти- кой любые проекты, связанные с городской средой, начиная с покраски лавочек во дво- ре и заканчивая разработкой генерального плана. В этом как раз и кроется основная про- блема – пока в русском языке нет развито- го словаря, не хватает определений для тех или иных вещей. Урбанист – это кто? Может быть, он — городской планировщик? А это кто? За рубежом люди, которые профессио- нально занимаются развитием города – это городские планировщики, а те, которые го- родом скорее интересуются, думают о нем – этих людей можно называть урбанистами. Да, я интересуюсь городом, но не выдаю себя за профессионала. А если выдаю, то у меня должно быть какое-то основание – соответ- ствующее образование, опыт работы, может, членство в ассоциации. Более того, сейчас многие слова и терми- ны приняты на вооружение чиновниками. Но вместе с использованием эти выражения поменяли свое истинное значение. Когда поя- вилась мода на урбанистику, поступил запрос на иное качество среды, и государственная машина начала перенимать эту риторику и го- ворить о том, что они занимаются городским развитием, созданием комфортной городской среды. Но, как правило, за этими увлечения- ми не стоит системной работы. Благоустрой- ство скверов и прокладывание велодорожек не решает глобальных проблем. Думаю, сей- час мы выходим на обсуждение актуальной и более острой повестки, а велодорожки – это просто выпускание пара. – Что вы думаете о возрастающей попу- ляризации темы урбанистики, городских исследований? Кажется, с каждым годом интерес к этой области крепнет все силь- нее. Но не ограничивается ли все привоз- ом лекторов и проведением воркшопов? Куда все это может привести?

Если каждый будет вносить свой вклад, то сформиру- ются субъекты городского раз- вития. Сейчас главным ин- тересантом чаще всего является го- родская администра- ция, редко – бизнес, но для полноценно- го диалога не хватает профессионально- го и городского со-

– На самом деле привоз лекторов и прове- дение воркшопов – не самое плохое. Ведь большинство людей до 2009 года даже не за- думывались о подобном. Никто не знал, кто такая Джейн Джейкобс, кто такой Ян Гейл. За последние три года все очень сильно по- менялось, хотя бы в смысле осведомлен- ности, понимания каких-то базовых вещей. Люди становятся все более образованными, просвещенными. И, послушав лекцию, посе- тив воркшоп, они начинают задавать вопро- сы к сугубой городской действительности: почему так много заборов? Почему продол- жают строить многоэтажки? Почему висят провода и газовые трубопроводы? Почему я не могу устроить ребенка в детский сад? – Именно тогда у человека появляется стимул узнать что-то большее, копнуть глубже: на- писать жалобу, прийти на встречу активистов и т. д. Человек постепенно от познания пере- ходит к действиям, свойственным активному горожанину. Возможно, потом он перейдет в лагерь городских активистов, иницииру- ет проект, вдохновит какую-нибудь команду, будет стремиться реализовать свое желание принять участие в процессе изменений. В Рос- сии, на мой взгляд, все происходит с порази- тельной скоростью. Общая тенденция скорее положительная (даже если не брать Москву). Но все же пока мы имеем недостаточный вес, чтобы как-то влиять на принятие решений в регионах. И единственный ответ заключает- ся в том, что нужно еще немного подождать – какие-нибудь 15-20 лет. Кажется, все меняется историче- ски правильно. Просто мы привык- ли хотеть, чтобы все поменялось завтра, а желательно сейчас (максимум – через год). Но это невозможно, потому что приходит- ся работать с такими тяжелыми материями, как люди, институты, гражданское общество, устройство государства, частная собствен- ность. И сейчас мы имеем то, что имеем, не- смотря на внешний контекст и на то, что об- щая повестка людей сменилась. Кто-то стал более образованным, кто-то, съездив за гра- ницу, увидел, что может быть как-то иначе. На уровне базовых вещей начинает менять- ся бытовая культура, что ведет к изменению общего запроса на то, как все может быть устроено в городе. Нужно не ждать, а на- браться терпения и не переставать прикла- дывать максимум усилий. Кто-то может пи- сать статьи, кто-то может агитировать людей сортировать мусор, кто-то может на ме- сте старого кирпичного завода придумать какое-то интересное пространство, кто-то может дать на это денег, кто-то может пред- ложить пять банок краски, а кто-то – древе- сину.

ЕГОР КОРОБЕЙНИКОВ закончил Высшую школу экономики в 2007 году (Пермский кампус). За его плечами большой опыт ис- следовательской и проектной деятельности, а также работы в стратегическом консал- тинге, банковском секторе и медиа. В 2011 году основал интернет-журнал UrbanUrban. ru, посвященный людям, городским наукам, идеям и технологиям, способным менять городское про- странство. В данный момент является руководителем одноименного проектного бюро, специализирующегося на управлении клиентским опытом.

общества. Во многих случаях основная стадия нахождения этих сообществ – конфликтная стадия, борьба с чем-то. Если говорить о кон- структивных действиях, стоит привести в при- мер город Ижевск, в котором за последние полтора года сформировалась ассоциация развития города, инициированная местным бизнесом. Работая с разными целевыми ау- диториями и проектами, в Ижевске удалось сформировать то самое сообщество актив- ных горожан. Муниципальная администра- ция наконец увидела, что эти люди не просто городские сумасшедшие, срывающие обще- ственные слушания, а организация с четкой структурой, где есть явные лидеры, своя точ- ка зрения и поддержка со стороны бизнеса. Поэтому, пока такой субъект в городе не бу- дет сформирован, администрация не будет понимать, с кем ей нужно разговаривать. По- добные процессы мы уже можем наблюдать в Ярославле, Пензе, Санкт-Петербурге. – В таком случае, можно ли говорить о том, что в связи с мощной демократизацией ме- дийных и социальных институтов рамки понятия эксперта стремительно расширя- ются? Всегда ли верно доверять обывате- лю и признавать за ним право обладания экспертизой в области благоустройства го- родского пространства? – Вообще эксперт, как мне кажется, это чело- век, состоящий в экспертном сообществе, ко- торый имеет документ или опыт, подтверж- дающий его экспертизу. Существует тонкая грань между специалистом и экспертом. Если человек обладает дипломами, то он являет- ся специалистом и может делать качествен- ную работу в соответствии с техническими нормами, заложенными в законодательстве. Он может оказывать медицинские, юридиче- ские услуги, может проектировать. При этом эксперт не только профессионал – у него есть небольшая надстройка: независимые пози- ции. Обращаясь к нему, ты точно понимаешь, что он не заинтересован в лоббировании чьих-либо интересов.

106 ТАТLIN NEWS 2 . 83 . 142 2015

POSITION