TATLIN NEWS #73

НезАвисимый курАТор, журНАлисТ, медиА-художНик | мАриНА рАгозиНА | москва, россия Сфера интересов – авангард, паблик-арт, расширенное кино. Участник различных выставок, проектов «Кочевой музей», «Песня о Родине», сокуратор выставки «Собственность художника».

фото предоставлено Мариной Рагозиной

Цель жизни – преодоление веса тяжести. Казимир Малевич

Леонид Тишков – художник, в отношении которого зрители и критики сходятся в уди- вительном единодушии. Он один. Один из не- многих, кому с одинаковой продуктивностью удается совмещать литературу, иллюстрацию, скульптуру, видео, фотографию и бабушкино вязание. Один из немногих, кому удалось по- лучить титул практически волшебника от со- временного искусства, доброго демиурга, мастера визуального театра и одновремен- но – сумрачной личности, порождающей раз- нообразные фантомы, кому удалось создать свою мифологию и свой абсолютный бренд – даблоида, смешное существо в виде огромной красной ноги с миниатюрной головой, символ шагающего социализированного сознания. Сейчас его всегда путешествующая «Част- ная Луна» выставляется в Московском пла- нетарии, также в марте в Pechersky Gallery от- крылась выставка «Живущие в хоботе», о чем- то большом и незримом, что всегда с нами рядом. А последний большой проект худож- ника о заброшенном уральском коньковом заводе выдвинут на государственную пре- мию «Инновация». Марина связалась с художником, отды- хающим на Кипре, чтобы поговорить с ним о недавнем смещении фокуса его зрения в сторону русского авангарда и опыте созда- ния музея будущего. – Начнем все же с истоков. Вы родились в маленьком уральском городе. Какой за- ряд на будущее дала вам жизнь в таком, по сути, герметичном, своеобычном про- странстве? Какие уроки вы вынесли из этой жизни? Что из того мира вы перенесли в бу- дущее? – Сначала опишу то место, где я родился. Между невысоких гор – река и пруд. Дом мое- го деда, мастера на металлургическом заво- де Тягунова Александра Ивановича, где я ро- дился, стоял на берегу пруда под самой го- рой. Огород спускался прямо к воде, на краю огорода – маленькая банька. Дом вмещал

Собор лиц рабочих и служащих конькового завода. Медиа-инсталляция из проекта «Заброшенные утопии», 2012. фото ГЦСИ

– Многие ваши работы посвящены ва- шему прошлому, памяти о детстве, той, да- лекой жизни, людям и вещам, вас окружав- шим. Насколько важно для художника воз- вращаться к памяти прошлого? – У меня очень несовершенная память, я помню только фрагменты своей жизни. Но благодаря развитому воображению, я до- страиваю дом моей памяти, соединяю вы- мыслом реальные события. Простая, даже можно ее назвать скудная, материальная культура послевоенного уральского быта ста- ла для меня средоточием архетипов. Каждый предмет – фрагмент Вселенной, заключаю- щий в себе образы вечности. Сани – для луны, цинковые ведра – полные света, кровать – озеро, круглый коврик, связанный из «махо- риков», разорванных старых одежд, – пла- цента, «детское место»… И, конечно, люди, лица моих ушедших родственников из бар- хатного семейного альбома. В лицах моих уральцев я вижу свет вечности, и это свет объединяет все времена. И те, кто был, и кто есть, и кто будет, – все они странники в мифо- логическом пространстве. – По первому образованию вы врач. Что стало переломным моментом, после ко- торого вами было принято решение оста-

в себя целый мир – крытый двор, застелен- ный ткаными дорожками и вязаными ков- риками, самодельные сани, телеги, лошадь и корова, куры и овцы. Огромный сеновал, чердак, пронизанный солнцем, в баньке тоже был свой чердак, там у нас с братом храни- лись кораблики из сосновой коры, и там же мы прятали найденное на металлической свалке – треугольный штык, остатки пулеме- та, каску и гильзы. Так что ребенком я сразу очутился в мифологическом пространстве – Дом под Горой на Озере. Гора была местом моей игры: родители разрешали поднимать- ся на нее и играть в «маленьком леске» – это несколько елок на ее вершине, и на серых ледниковых скалах, вросших в землю сре- ди колокольчиков. Бездонное небо над пру- дом с отражениями белых облаков, в кото- рых я различал очертания фантастических животных, а из пруда вышли водолазы. За- снеженный лес был для меня невероятной сказочной страной, мир снега был моим род- ным миром. И это был мир скорее воображе- ния, чем реальный мир, даже так – мой мир – это граница между реальностью и вымыслом, а я – пограничник, сталкер на грани этого мира. И это продолжается и сейчас, после по- лувека моей жизни.

ТАТLIN newS 1|73|116 2013

39

name