TATLIN NEWS #65

Идея была в том, чтобы будто Моррисон, Джо- плин и Хендрикс – это немножко мы, учившиеся в советской школе, выросшие в Выхино, Бирю- лево, Киеве, Ташкенте и на Дальнем Востоке. Мы брали только те факты из их жизни, которые совпадали с нашими

за ними наблюдая, то уж и себя будь добр введи в эту систему координат. Потом был (и есть) «Русский репор- тер» – самая демократическая, дружеская редакция в мире. Поэтому, наверное, и журнал хороший. Главред Виталик Лейбин, замредактора Володя Шпак, поэт и редактор отдела культуры Юля Идлис – сказали: а пиши-ка колонку. Тоже поверили. А пусть пишет, что хочет. И колонка зажила своей жизнью. А колонки – такой жанр, где в малом надо сказать о многом. Ну или хотя бы о чем-то. Не впихнешь туда весь свой богатый внутренний мир. 4 тысячи знаков. Это школа приличная. Из учителей в театре – Лена Коваль- ская. Она заставила писать пьесы, потом переписывать, брать на себя ответствен- ность в театре. В минуты моего уныния она говорит: ты – будущее театра! В минуты душевного подъема она говорит: ну вещич- ка так себе, но может, дальше что получше напишешь. Она умеет придумывать ход, вдохновлять, ломать представление, будто ты уже сочинил невесть что гениальное, гонять тебя по собственной пьесе как мышь по лабиринту, понимает, что нужно театру, какие тренды, какие направления надо раз- вивать, занимается фестивалем «Любимов- ка» – кого-то из драматургов надо пнуть, кому-то сказать ласковое слово. Такие люди и двигают театр. Драматург Лена Гремина и драматург и режиссер Михаил Угаров дали мне ощу- щение своего дома – Театра. Doc. Это моя семья, среда, тусовка, революционная ячейка. Без таких вещей – общего дела, движения, людей, которые поддерживают твои идиотские идеи – человек вряд ли бы мог что-то делать. Все мои «заслуги»  – это реальные поступки людей, в меня поверивших. Я не человек, сделавший себя сам. Я – это мои актеры, мои друзья, мои коллеги, мои родные. – Есть ли у тебя ощущение того, что мир справедлив к тебе? И часто ли возникает желание изменить свою жизнь? Если да – то какой ты эту идеально-измененную жизнь видишь?

биографии. Были ли у тебя люди, которых ты можешь назвать учителями? Какие книги (фильмы, мультфильмы, музыка и т. п.) по- влияли на тебя сильнее всего. – Я уехала из Киева – это было самым решительным, наверное, шагом. Оставить такой себе привычный уютный мир, где есть мама, друзья, квартирка, на худой ко- нец. Ну а где ж становиться писателем, все возникал подростковый вопрос? Конечно же, в Москве! Булгаков опять же маячил перед глазами. Жила у друзей, потом в каких-то разбитых квартирах, регистра- ции какие-то задолбали, неустроенность, плати за квартиру. Но Москва была сразу щедрой – в смысле людей, друзей, среды. Я работала в «Огоньке», где главным редак- тором «Огонька» в те времена – Владимир Чернов, как раз мой учитель (хотя, думаю, он будет против такого пафоса), по ходу дела воспитавший не одного приличного человека. По ходу дела – потому что в душе он хиппи и учить напрямую не в его приро- де. Ну что он делал, трудно сказать. Мы не- сколько лет жили большой журналистской семьей–– придумывали журнал, один– другой–третий, ходили обедать, болтали. Но это было очень ценно. Он заставлял меня переписывать тексты – вот, смотри, мышенька, можно отсюда посмотреть, можно, конечно, оставить, как ты написа- ла, но так получается, что герой какая-то сволочь. Хвалил, ругал, подбрасывал дро- вишек в огонь. Любил меня, наверное, это важный педагогический момент. Видел во мне писателя – не ах ты боже ж мой, гений, а давай работай, мурло! Он научил меня многому – какой-то интонации, наверное, какой-то оптике – когда ты смотришь на мир и понимаешь, как же к нему при- строиться, чтобы не написать чересчур напыщенно, пафосно. Ведь не мы – самые важные люди в мире. Не самые значитель- ные. Не самые интересные. А мир интерес- ный. А в тексте сразу видно – о, не любит людей, любит себя. О, ненаблюдательный, зато себя жалеет. А чего себя жалеть. Есть закон – если ты писатель и безжалостно от- носишься к своим персонажам, иронически

Сегодняшнее время – такое же время, как любое, не скучнее и не хуже. Об этом хочется говорить и делать спектакли. Сейчас я пишу пьесу для Театра Маяков- ского. Меня позвал один из любимых моих режиссеров Миндаугас Карбаускис. Он стал художественным руководителем Маяков- ки, и это по-настоящему здорово. Это вот тоже – новая жизнь. И позвал нас с моло- дым режиссером Алексеем Кузминым- Тарасовым, выпускником Каменьковича, сочинять спектакль на малой сцене – спек- такль о Маяковском. Будет он называться «Маяковский идет за сахаром». Маяковский пойдет за многим – за футуристами, за ке- росином и за революцией. Пьеса пишется по ходу, идут репетиции с актерами театра Маяковского, есть энергия, азарт, актеры отличные. Я иду после репетиции из Мая- ковки, вот написала три сценки, прорепети- ровали, актеры предложили то-то и то-то, мы с режиссером – настоящие сообщники, и нам здорово вместе придумывать, потом натырили конфет в репчасти, поздоро- вались в буфете с народной артисткой, посмеялись, обсудили, поломали головы над тем-то… Вышел на бульвары – идешь, думаешь, что такое? Ну погода хорошая, ну день неплохой, что такое? А может, ты счастлив? Вполне может быть. – Перефразируя один из твоих постов: удалось ли тебе зажечь свой огонь? Понять, кто ты такая? – Понять, кто я – нет, не удалось. Кто я, все еще загадка. Кем буду, куда пойду учиться. Я все еще думаю – а театр это мое ли? Зажечь огонь на ровном месте – это да. Но это было всегда. Это от мамы свойство – гореть. Она меня так воспитала – никогда не ныть, не жаловаться, делать хорошую мину при плохой игре, подыматься и устра- ивать вечеринку, даже если лень и грустно. Иногда, правда, это больше темперамент, чем какие-то творческие результаты. Но все равно гореть – неплохая жизненная стратегия. – Насколько я понимаю, ты из тех, кто «сделал себя сам». Расскажи немного о каких-то этапных поворотах своей судьбы-

ТАТLIN news 5|65|100 2011

95

position