TATLIN NEWS #50

блядь для богатых мудаков». Картина для меня – лишь один из элементов инсталляции. Владею техникой живописи, с рисунком – никаких проблем. Но для выражения моих идей картины недо- статочно. Вот почему я обращаюсь к инсталляциям, ввожу в них механические штуковины, скульптуру. Коллекционеров же ин- тересует в основном живопись. Приходится идти на определен- ный компромисс. Делаю даже заказные портреты. Но вкладываю в них заряд провокации. Не изменяю себе – и клиенты довольны. Процесс адаптации может быть плодотворным, если за ним стоит творческий диалог. Сама эстетика поп-арта, с которой я работаю, достаточно пластична, гибка. Позволяет производить разнообраз- ные манипуляции с языком масс-медиа и массовой культуры. – Направление, к которому вас причисляют, назывался соц-арт. Не соцреализм, а ... – Социальное искусство. У Ерофеева сейчас выходит большая книжка про соц-арт. Советской власти и большинства ее атрибу- тов уже нет, но сохраняются идеи тоталитарности, преклонения перед властью. Художник должен владеть левым дискурсом, что- бы смотреть критическим взглядом на окружающий мир. Россий- ская почва благодатна для вызревания социального искусства: жизнь богата абсурдными ситуациями. Кажется, что со времен Го- голя и Салтыкова-Щедрина ничего не изменилось. И не изменится никогда (смеется). Я российские фабулы перевожу на международный язык об- разов. В эпоху глобализации мы все начинаем говорить по- английски (компьютерное наречие). То же происходит и с пла- стическим языком. Сложился интернациональный словарь. Язык поп-арта многое позаимствовал из арсенала массовой культуры: комикса, рекламы, политической пропаганды. Там, где раньше висели транспаранты «Слава КПС!» – теперь баннеры с рекламой «Кока-колы». Таблички с названиями московских улиц давно уже двуязычны, под кириллицей появилась надпись на латинице. Ис- кусство не может держаться за «русскую букву», нужна конверта- ция смыслов. Иначе окажешься в разряде экзотов, наряду с афри- канскими художниками. Нужна ли нам такая уникальность? Чтобы войти в международный арт-контекст, русский художник должен говорить на языке, понятном европейцам. Уметь его средствами выражать свою национальную самобытность. – Почему нужно вливаться именно в европейский поток? Мож- но ведь перенять опыт китайских соседей, отправляющих на экспорт местную экзотику, социальную в том числе. – Мы же не палочками едим. Китайские лица – уже экзотика.

А русский человек от европейца ничем не отличается. Внешне. Мы во всем стараемся копировать Европу. Специфика связана с феерическим абсурдом российской повседневности, с тоталитар- ным стилем мышления. С ментальным наследием прошлого – и советского, и монархического. С духом анархической вольницы, который прячется в подсознании. Если все это перевести на нор- мальный европейский язык, получится уникальный продукт. Что, собственно, и делали в свое время конструктивисты, футуристы, Малевич, Кандинский. А потом наши художники перешли на обо- собленный диалект, стали мыслить категориями соцреализма. Ве- сти диалог на этом наречии с европейцами невозможно – не пой- мут. Только с китайцами. Не все, к тому же, настроены на диалог. Интересных молодых художников у нас не так уж и много – не у кого учиться, не у кого знания перенимать. Кругозор у молодежи довольно широк – по- слушал одного, второго, прошел по верхам, а вот погружаться вглубь стремления не возникает. Не прижилась в России система творческих мастерских (в западных школах маститый художник набирает курс, берет на себя ответственность за становление по- допечных). Наши новички – сами с усами. Вот и появляются дутые фигуры. Анна Желудь, например. То, что она выставляет, не имеет никакого отношения к современному искусству. Оформление мод- ных магазинов, дизайн для бутиков. Художницу ничуть не заботят экзистенциальные проблемы, которыми, собственно, и должно заниматься искусство. Поколение, к которому она принадлежит, не ощущает связи с интеллектуальным наследием своих предше- ственников. Слава и деньги пришли к молодым на удивление бы- – Нет, конечно. Алина Гуткина или Ира Корина чутко относят- ся к традициям. Общаются с художниками других поколений. Пы- таются перенять их опыт и понимание искусства. Создают умные и очень неожиданные работы. Мне нравится то, что делает Оля Божко. Моя жена – Люда Константинова – очень интересный ху- дожник. По-настоящему актуальным искусством занимается арт- группа «ЕлиКука» (Олег Елисеев и Евгений Куковеров). Уваже- ние внушают социальные провокации группы «Война». Недавно ее участники перелезали через ограду Белого дома, а на его фасад проецировали череп с костями. При этом они считают себя не по- литячейкой, а художниками-акционистами. Жесткие акции. Непо- нятно, как этих ребят еще не посадили в тюрьму. – Что ощущает художник, когда создает эфемерный проект: рису- стро. Но, на мой взгляд, их путь заведет в тупик. – Неужели все молодые художники так безнадежны?

90    ТАТLIN news 2|50|69  2009