TATLIN NEWS #48

Ирина Коробьина: На самом деле затронута очень важная тема: роль архитектора в судьбе города. И, действительно, профессия такова, что она связана с исполнением заказа. И от талан- та, профессионализма и принципиальности ар- хитектора в огромной степени зависит судьба городов. Жизнь и профессия ставят архитекто- ров в ситуацию между молотом и наковальней, и, хотим мы того или нет, профессиональное со- знание начинает коммерционализироваться. Но

наследия. В Риге, как только что нам показы- вал коллега из этого города, принято законо- дательным собранием налоговое поощрение – 50% снятие налога с хозяина федеральной собственности высокого уровня и 25% нало- гового льготирования за фоновую застройку. Естественно, уже есть о чем говорить. Так вот, система управления наследием как матери- альным ресурсом – это и есть наша государ- ственная стратегия. Хосе Ассибильо: Вы действительно затрону- ли главную точку проблемы: с кем мы должны говорить и кто за это ответственен. Действи- тельно, Москва и Барселона – это абсолютно разные города, но, тем не менее, система ка- питализма функционирует везде одинаково. И в Москве, и в Барселоне девелоперы и биз- несмены идут туда, где более выгодно. Тем не менее, я считаю, что мы должны обращаться и жаловаться не только государству, это долж- ны быть и городские власти, которые всяче- ски обязаны поддерживать инициативы со- вмещения сохранения наследия и инноваций города. Сами мэры городов должны защищать и отстаивать эту политику и все то, о чем мы говорим, должны отстаивать эту тактику, по- могая именно осуществлению всей стратегии. Елена Соловьева: Я вижу, здесь сидит мно- жество практикующих архитекторов и людей, которые непосредственно связаны с нашими инвесторами, и, положа руку на сердце, кто из нас может сказать, что всегда противосто- ял натиску инвесторов и не шел следом за его желанием получить как можно больше при- были из того участка, которым владеет инве- стор. Ведь как рассуждает инвестор – если он не получит 300% прибыли со своего участка, считайте, проект не задался. Поэтому считаю очень важным заняться воспитанием инве- сторов, как это ни смешно звучит. Мне кажет- ся главным, и это мое профессиональное ви- дение проблемы, что могло бы помочь – это регламент, который уровняет интересы всех инвесторов и, прежде всего, будет преследо- вать интересы самого города и, в первую оче- редь, исторической застройки. Александр Скокан: У нас всех много пре- тензий к государству, к городским властям, к инвесторам, у архитекторов много претензий к тем, кто профессионально занимается охраной памятников и т.д. Но в то же время хотелось бы сказать именно о профессиональной ответ- ственности самих архитекторов за эти вопро- сы. Я считаю, что у архитектора, при всем при том, что он является фигурой крайне зависимой и он, конечно, вынужден делать то, что его про- сят, у него в целом ряде случаев есть достаточ- но большое количество возможностей влиять на конечный продукт и конечное архитектурное решение. И, в общем-то, от чуткости архитекто- ра, от его какой-то настроенности на сохранение городского сложного организма зависит очень многое.

де бы все было придумано, тонко спропор- ционировано, качественно, все, так сказать, убеждены, что если они это построят, то все будет неплохо. Но потом это строится, и ника- кого отношения к проекту это практически не имеет, и это очень часто происходит. Михаил Хазанов: Я за то, чтобы все регла- менты давались разом, и тогда никто, никог- да, ни при каких условиях не преступит ни одной высоты, ни одной ширины, не нарушит ни одного старого кирпича, ни одного старого забора. Вот если бы мы на берегу были заин- тересованы в том, чтобы нам давали весь пу- чок ограничений, букет, пакет, как хотите это называйте, то не было бы вот этой всей дра- матургии. Но все дело в том, что это никому не нужно, ведь интересно сказать «нельзя», а потом разрешить. Зачем мы дурака валяем, мы все это прекрасно знаем. И поэтому, вот здесь, если мы перейдем на циливизованные отношения, то не понадобятся, ни, о Боже, градсоветы, ни ИКОСы. Во всем мире приня- то доверять своим профессионалам, доверять своим архитекторам, доверять своим, ну, в об- щем, и девелоперам тоже, надо признать, но они на другом уровне находятся. И во всем мире даются сначала ограничения, а потом точно отслеживается, насколько они выпол- нены. У нас все происходит совершенно на- оборот – сначала появляется апельсин, а по- том все мы говорим: «ребята, здесь парк дол- жен быть вообще по центру города!» Рустам Рахматуллин: Чтобы доверять ар- хитекторам, нужно доверять прокурорам сна- чала. Поскольку к прокурорам доверия нет, приходится не доверять никому. Речь идет об очень простой вещи. Существует закон. Область охраны памятников не область цир- куляции мнений, обывательских ли, возвы- шенных ли, творческих, это область, зарегу- лированная законом. Это законодательство возникало в течение второй половины двад- цатого века. Поэтому главное в действитель- ности – это не что в голове у инвестора, а что в голове у прокурора. Если я прокурору дове- ряю, я могу не думать о воспитании инвесто- ра, но, к сожалению, прокурору я не доверяю. В действительности, все сводится к соблюде- нию законодательства. Ирина Коробьина: Вот мы и подошли к главному вопросу нашей дискуссии. Я попро- шу всех участников, а может быть, и тех, кто присутствует сейчас в аудитории, подумать на тему и высказаться. Все-таки, какими должны быть, с вашей точки зрения, эффективные ин- струменты? Что такое эффективные инстру- менты защиты исторической среды и каковы- ми должны быть первоочередные меры? Алексей Клименко: У меня есть предложе- ние, давайте цехом, сообществом поможем высшей власти, которая так красноречиво говорит о необходимости борьбы с корруп- цией. Ведь за каждым объектом историко-

многие архитекторы продолжают этому сопро- тивляться. Поэтому я бы хотела, чтобы мы все- таки перешли к позитиву. И я бы хотела попро- сить архитекторов все-таки озвучить нам свои мотивации корректного поведения в городской среде и его критерии. Борис Левянт: Такой сложный, с одной сторо- ны, вопрос, а с другой, он, честно говоря, навер- ное, больше всех и интересует: Как, собственно, современные архитекторы работают в городе, какие угрызения совести они по этому поводу испытывают в конечном итоге и как они борют- ся с этим? В чем их профессионализм и в чем их какое-то отношение к людям, или, скажем так, спарринг-партнерам в этой области. Спарринг- партнерами являются, сами понимаете, чи- новники строительного московского комите- та, чиновники из Москомархитектуры, инве- сторы, и самый тяжелый спарринг-партнер это непосредственно генподрядчик или под- рядчик, который это реализует. Вот такие че- тыре противника, и каждый проект, поверьте, это достаточно серьезная борьба. При этом каждый архитектор для себя определяет, на чьей он стороне и с кем он и в какой момент объединяется. Если с девелопером обычно не удается договориться до каких-то разумных форматов, то тогда приходится договаривать- ся и использовать возможности чиновников с тем, чтобы образумить девелоперов. Это пер- вая такая коалиция. Потом, когда в конечном итоге что-то начинает получаться, что устра- ивает уже и архитектора, и инвестора, и чи- новника, начинается самая большая трагедия – это реализация объекта. Потому что сейчас мы все обсуждаем, что этот построил, тот по- строил… на самом деле, строят строители и строят далеко всегда не то, что спроектирова- ли, не то, что город утвердил, не то, что, как мы любим говорить, государство утвердило. Вро-

28 татLIN news 6|48|65 2008