TATLIN NEWS #48

Я вижу прогрессию в том, как улучшается мое понимание взаи- моотношений между масштабом, структурой, ландшафтом и посто- янным переосмыслением ощущений внутри и снаружи конкрет- ного пространства и диалога между этими двумя понятиями. мне нравится работать над проектами, которые предоставляют возмож- ность исследовать вопросы подобной двойственности. | the progression is about the understanding of the relationship between scale, structure, landscape and a kind of continual reevaluation of the experience of being inside, outside and the dialogue between the two. i love working on buildings that explore these questions of duality.

ing classes in high school in 1972. I could not imagine doing anything that has to do with business so art was the only thing that I could respond to. The person who introduced me to archi- tecture was my older brother who studied architecture and now is also an architect in Oregon. – Your first project was all about landscape. – It is called The Sitings Project. It consists of small interven- tions designed to investigate five different sites in the North- west: desert, forest, urban, suburban and rural. I actually con- tacted various people and agencies that owned these specif- ic sites trying to convince them to build my proposals. I told them that if they allow me to build on these sites, I would raise the money and figure out how to realize these proposals. Mary- hill Overlook at the edge of the Columbia River Gorge was the only one that was built. It is owned by Maryhill Museum and is open to the public. This structure is formed by a single ribbon of concrete that emerges from the earth and moves across the landscape, referencing and marking the surrounding landscape rather than attempting to control it. Eventually I want to build the other four structures to complete the original idea. – tell me about your experience with mario botta and what did you learn from him? – After graduating from the University of Oregon in 1980, I moved to Los Angeles where I started teaching and looking for an office job. There was no work there. Frank Gehry had 12 peo- ple in his office; Thom Mayne had two unpaid interns. Besides, there were very few American architects that I was interested in working for. In 1982, two books had just been published by Electa with introductions by Kenneth Frampton – one on Tadao Ando and the other on Mario Botta. Being very tectonically ori- ented architects, they were the people I wanted to work for. I decided to go to Switzerland because I could speak French. So I went straight to his office and knocked at his door. He had about 10 people then and I was the only foreigner. It was im- portant for me to spend time in a region distinguished by a very powerful landscape and see an amazing range of amaz- ing architects – from Luigi Snozzi to Livio Vacchini. Every little village had an incredible practicing architect doing beautiful small-scale architecture. Just being there and seeing specific examples of architecture was incredibly inspiring. – this was very different from the united states, right? – Yes, at that time, you would be very hard pressed to find any interesting new architecture being done in the entire Northwest. We had some interesting architects in the East Coast, Chicago, Los Angeles, San Francisco, but mostly corporate and commercial firms. This culture of small creative studios was just starting in the 1970’s. For example, there were several young professors from Kahn office. They went to Oregon and started their practices there when his office closed. None of them was originally from Oregon, but at that time, Oregon was a kind of countercultural place. It was a place where these young people could start afresh. – Would you say your projects represent a certain line of progression and if so how are you trying to improve from project to project? – The progression is about the understanding of the relation- ship between scale, structure, landscape and a kind of continual reevaluation of the experience of being inside, outside and the dialogue between the two. I love working on buildings that ex- plore these questions of duality. I feel that with every project my thoughts are getting clearer in a way that allows me to learn, grow and evolve. I am beginning to understand what I can build. I am interested in focusing on these particular ideas. And, if ever I hit a dead-end, I will focus on something else, something new.

Смотровая площадка Maryhill Overlook в ущелье реки Колумбия, Музей искусств Maryhill, Голдендэйл, штат Вашингтон | Maryhill Overlook at Maryhill Museum of Art, Columbia River Gorge, Goldendale, Washington

временной архитектурой на территории всего  северо-запада. Интересную архитектуру мож- но было встретить на восточном побережье, в  Чикаго, в Лос-Анджелесе, в Сан-Франциско, но  подавляющее большинство фирм в США были  корпоративными и коммерческими. Традиция  небольших креативных студий только начина- лась в 1970-е годы. К примеру, в Орегонском  университете было четверо молодых профес- соров, работавших ранее в офисе Кана в Фи- ладельфии. После смерти Кана они поехали  в Орегон и открыли там свои практики. Лю- бопытно, что ни один из них не был родом  из Орегона, но в то время Орегон противо- стоял мейнстриму и был популярным местом,  где молодые романтичные люди могли начать  жизнь заново. – можете ли вы сказать, что ваши про- екты представляют определенную про- грессию и если да, то как вы пытаетесь со- вершенствоваться от проекта к проекту? – Я вижу прогрессию в том, как улучшает- ся мое понимание взаимоотношений между  масштабом, структурой, ландшафтом и посто- янным переосмыслением ощущений внутри и  снаружи конкретного пространства и диалога  между этими двумя понятиями. Мне нравится  работать над проектами, которые предостав- ляют возможность исследовать вопросы по- добной двойственности. Мне кажется, что с  каждым проектом мои мысли становятся яс- нее и в какой-то мере позволяют мне учиться,  расти и развиваться. Я лучше понимаю, что  именно могу построить. Мне это интересно. А  если я когда-нибудь окажусь в тупике, то пе- реключусь на что-нибудь новое.

пытается его подчинить. – расскажите о вашем опыте работы в офисе марио ботты. Чему вы у него научи- лись? – По окончании Орегонского университета  в 1980 году я перебрался в Лос-Анджелес, где  я начал преподавать и искать работу в бюро.  Но никакой работы не было. В офисе Фрэнка  Гери работали всего 12 человек, а у Тома Мэй- на – два помощника, которым он ничего на  платил. Вообще тогда было очень мало аме- риканских архитекторов, у которых я хотел  бы работать. А в 1982 году были опубликова- ны издательством electa две книги со статья- ми Кеннета Фрамптона – одна о японце Тадао  Андо, а вторая о швейцарце Марио Ботте. Они  были очень тектоническими архитекторами, и  я сразу решил, что хотел бы работать либо у  одного, либо у другого. Я выбрал Швейцарию,  потому что знал французский. Я разыскал  офис Ботты и постучал в его дверь. Тогда у  него работали 10 человек, и я был единствен- ным иностранцем. Мне было важно провести  время в регионе, отличающемся очень мощ- ным ландшафтом, и познакомиться с разны- ми традициями и архитекторами – от Луиджи  Сноцци до Ливио Вачини. Буквально каждая  крошечная деревушка имела великолепного  практикующего архитектора, создавшего кра- сивую маломасштабную архитектуру. Просто  находиться там и видеть конкретные архитек- турные примеры меня очень вдохновляло. – Это сильно отличалось от ситуации в сША, не так ли? – Да, в то время вы не нашли бы практиче- ски никого, кто занимался бы интересной со-

112    ТАТLIN news 6|48|65  2008