Строительство Москвы. 1926

С Т Р О И Т Е Л Ь С Т В О МОСКВЫ

№ 2

20

солнце и воздух делают свое благое дело: ро- дители здоровы, дети меньше мрут, чем в горо- де, и выглядят много лучше своих парижских товарищей. Но наступает осень и вместе с ней страшное время для колоний хибарок. Ветер срывает кры- ши и сдвигает с места непрочные стены лачуг, дождь заливает всю местность, забирается в жи- лище через все дыры и щели и часто затапли- вает его вместе со всей домашней утварью. Улица превращается в сплошное болото, по кото- рому пробираются с больіпим трудом. Бедствие завершается нашествием целых полчищ крыс, которые истребляют решительно все, что попа- дается им на зубы. И жилище, на которое было потрачено столько труда, лишений, изобретатель- ности и которое строилось в полной надежде на лучшую жизнь, нередко после самого корот- кого существования, разваливается, как кар- точный домик. Да и не может быть иначе: единственным архи- тектором и строителем его является совершенно лишенный материальных средств и соответ- ствующих знаний рабочий, которому решительно никто не приходит на помощь, но которому вся- кий, начиная с обманувшего его продавца, ставит, где может, палки в колеса. Он мечтал о том, что станет владельцем собственного домика, на собственной земле, среди полей и лугов, а очу- тился, в конце-концов, у разбитого корыта, тесно окруженный такими же лачугами, как его соб- ственная, не видя уже нигде ни клочка зеленого поля и вообще ничего такого, на что он надеялся, когда из своей жалкой недельной получки на- чал выплачивать трудовые франки за приобре- тенную „усадьбу". Он достиг только одного, а именно: увели- чил кадры пролетариев новой разновидностью пролетария — мнимого собственника, которому, впрочем, остается только одно: примкнуть ко всем остальным, так как, несмотря на достав- шееся ему владение, ему, как и прочим проле- тариям, абсолютно нечего терять. М. Иосса.

мастерит нечто на подобие большого зонта, под которым он мог бы укрыться с семьей во время дождя; тут же выкапывает пару грядок, на кото- рых жена будет сажать и выращивать овощи, пока он будет делать самое главное—строить свой дом. Недаром рабочий побывал в окопах. Там он узнал, что все может быть строительным материалом. Приобретенные знания он решает применить на практике у себя дома. С ничем несравнимым упорством и терпением он начи- нает собирать и скупать за бесценок все, что, по его мнению, может пойти в дело: куски бре- зента, просмоленный картон, доски, стянутые на складах лесных материалов, железный и кир- пичный лом, древесный брак, старые жестянные бидоны (драгоценный материал для крыши, а что- бы ветер не уносил легкие жестянные листы, по углам их кладутся тяжелые камни) и еще многое другое, о назначении чего непосвящен- ному человеку трудно догадаться. А если строи- тель чуть-чуть побогаче и не очень торопится, то у него хватает мужества каждое воскресенье тащить на себе из города листы ржавого же- леза, куски гипса, бетона и шлака, на которые он тратит часть своего недельного заработка. Терпеливо он складывает все это за своим вре- менным шатром, в надежде, что через несколько месяцев начнет постройку своего жилья, кото- рое в мечтах ему кажется дворцом, подавляю- щим своим великолепием беспорядочные бараки соседей. А „дома" соседей действительно ужас- ны: одни сделаны из просмоленной бумаги, натянутой на деревянные рамы, другие — из гип- совых плит, третьи — из кирпичного брака с не- спаянными швами, четвертые — из всех этих материалов, перемешанных между собой. К глав- ному жилью прилеплен целый арсенал пристроек: курятников, кроличьих клеток, собачьих конур, каморок и других, нагроможденных друг на друга и занимающих почти всю площадь приобретенно- го участка. Страшая теснота в хибарке и вне ее. Летом жизнь колониста все же терпима. Несмотря на созданные обстановкой препятствия,