Строительство Москвы. 1926

20

С Т Р О И Т Е Л Ь С Т В О МОСКВЫ

№ 2

Рабочие колонии хибарок в окрестно- стях Парижа.

В окрестностях Парижа, за линией крепо- стных валов, среди обширных полей и питомни- ков, или, вернее, на месте, которое они еще недавно занимали, можно теперь видеть нечто, по своему облику совершенно не вяжущееся ни с веселым солнцем, ни с светлым простором, несмотря на то, что именно солнце и простор были главными виновниками возникновения того, о чем я хочу рассказать: а именно, многочислен- ных колоний хибарок, основанных парижскими

употребляемого материала, плохо удается. По обе стороны такой улицы возведено подобие изгороди, почти лишенной, впрочем, всякой зеле- ни, которая в них заменена помоями и разного рода хламом. В садиках копошатся неопрятные дети,— те самые, которых родители, спасая от Парижа, вывезли на вольное житье, на „лоно природы". А вот и человеческое жилье — хибарка, по- строенная из самого странного, разнообразного

Хибарка из просмоленного картона.

рабочими в погоне за воздухом, за клочком зем- ли и за... жилой площадью. Безобразен и печален вид участка, густо за- строенного нелепыми, неприглядными лачугами. Пройдем по главной „улице": она довольно широка, но вся изрыта выбоинами и ямами, наполненными грязной, вонючей водой, отброса- ми, коробками из-под консервов, разбитыми бу- тылками и всякой рухлядью. Все это жители участка побросали туда, чтобы сравнять ямы с землей, что им, однако, за непригодностью

но отнюдь не общепринятого строительного ма- териала. Возникают такие колонии с невероятной бы- стротой— точно картины на полотне кинема- тографа. Вот засеянное поле, за ним другое, третье. Человека нигде не видно. Но вдруг вы- растает столб с надписью: „сдаются участки". Не успели вы оглянуться, как в пшенице по- явились первые вехи, за ними человек, потом хижина, вернее шалаш — первый этап заселения. Количество хижин растет, растет. Проходит со-