Стекло

Наша страна отпраздновала свое сорокалетие. Сорок, даже семьдесят лет в жизни государства — это возраст юности. Семьдесят лет в жнзпн чело­ века —это возраст требовательной мудрости. С каждым годом, с каждым меся­ цем все острее чувствуешь, как мало еще сделано, как много надо рассказать ученикам. С возрастом многообразие интересов начинает сужаться, исчезают давнпе прпвычкп, уводящпе с главного, единственного теперь пути — от обоб­ щения п осмысления пройденного, пережитого. В юности обычно не пишут кнпг. В моем возрасте порой лишаешь себя многих радостей, чтобы написать книгу. В молодости хочется как можно больше взять от жизпи. А мне этой ночью хочется передать мой опыт п знания нашей молодежи с веселыми, порой беззаботными глазами. Глядя в эти глаза, я испытываю желание зажечь в них тот огонь, который до тла сжигает равнодушие к работе, к утекающему времени, леность ума и нелюбопытство. Мне хочется сделать так, чтобы через полвека эти глаза не зажмурились от горького отчаяния прп взгляде назад, на дорогу, оставленную за плечами. Вот почему, стоя за кафедрой, я часто рассказы­ ваю моим ученикам о других днях и ночах, отшумевших трп десятилетия назад. ...Ночь па 6 июня :1926 г. Огромный заводской корпус с закопчеппыми кир­ пичными стенами п темными стропильными фермамп высоко над головой. По бокам длинный ряд однообразных печей. Однп пз ппх работают, другие, раскрыв огромные пасти, ждут своей очереди. Посередине сплоченной группой стоят четыре особые печп. На них падает яркий свет. Это — главное звено всего оборудования. Собравшиеся здесь люди работают над одной очень важной проблемой, ставят решающие опыты. Все другое оборудование в этом здаппп. а также мастерские п лаборатории, разбросанные в соседних корпусах, играют подсобную роль. Онп только помо­ гают раскрывать смысл тех ответов, которые дают на поставленные вопросы четыре главные печп. Я стою около плотно закрытого п замазанного огнеупорной глиной устья одной пз этих печей. В левой руке у меня секундомер, в правой —ру­ коятка реостата электрической метальной машины. Ее охлаждаемый водой хобот через узкое отверстие в передней стенке печи входит вглубь — туда, где господствуют температуры, растопляющие камни. Я надеваю темные очки и через узкое окошко впжу, как мешалка разминает и перебрасывает из стороны в сторону тестообразпую тяжелую массу. Что-то будет?.. Оправдается или не оправдается наша последняя надеж­ да?.. Передо мной на табурете лежит листок клетчатой бумаги. На нем паписано: «Плавка № 500» п начерчена ломаная лпнпя. Это — заданный температурный режим печп. Стрелка одного нз впеящих сбоку ппрометров показывает 1350°. — Вячеслав Николаевич, не пора лп прибавить нефтп?—спрашиваю я .— В 4 часа должно быть 1400°. Начальник теплотехнической лабораторпп Зпмпн вынырпвает пз тем­ ноты, приближается к печп п осторожно подкручивает маленькие кранчики, через которые, тихо журча, текут струйки нефти. В ответ из глубины

446