Советский модернизм

был признан лучшим. Он нес в себе свежие идеи и послужил основой проектной работы. (Позднее, в связи со строительством Дворца съездов в Кремле, она была остановлена). На конкурсной основе определился проект, по которому был построен московский Дворец пионеров. Его открытие состоялось 1-го июня 1962 года. Эту церемонию «освятил» своим присутствием Н.С. Хрущев. Он явился в нескрываемом дурном располо- жении духа. В тот день были подняты цены на продукты питания, и он уже знал про бунт в Новочеркасске, который на другой день будет подавлен расстрелом. Но это был канун трагедии, и он, объезжая парк и обходя зда- ние, постепенно оттаивал и теплел. А, завершив осмотр, вышел на гранит- ную трибуну к многотысячной пионерской линейке с похвальным словом об архитектуре. «Хорошо, очень хорошо вы все тут сделали. Мне понравилась выдумка архитекторов и художников... Это сооружение я считаю хорошим примером мастерства и художественного вкуса. Думаю, что в оценке таких сооружений трудно достичь единого мнения. Кому то нравится, кому-то не нравится. Но мне нравится ваш дворец, и я высказываю вам свое мнение». Это было превыше всех ожиданий. Услышать такое от самого Хрущева, поносившего до того архитектурное сообщество со всех трибун. Вскоре после того Константин Симонов привез «на Дворец» своих фран- цузских друзей. Как выяснилось, Жан-Поль Сартр и его супруга, Симона де Бовуар интересовались советской архитектурой. Вдвоем с Игорем Покровским мы сопутствовали им в прогулке по Дворцу и парку, которая завершилась беседой в ресторане гостиницы «Юность», где гости задали нам простой вопрос: «Как это советская архитектура преобразилась столь решительно и в столь короткий срок?». Я не знаю, в какой мере их удовлетворил наш ответ, но сам вопрос был свидетельством признания свершившегося факта. Гостями Дворца были Надежда Леже и Жорж Бокье, я показывал его великому Алваару Аалто и Лучио Коста. Знаме- нитых путешественников Ганзелку и Зикмунда я тоже знакомил с нашей постройкой. Дворец был витриной советской архитектуры 60-х. А в 67-м, в канун 50-летия революции, был взорван дом на углу нового проспекта, трасса которого была начертана еще в 35-м «сталинским» генеральным планом Москвы, и открылась широкая перспектива Нового Арбата. Спустя недолгое время она завершилась башней здания СЭВ, вставшей над Москвой-рекой по оси Кутузовского проспекта. Этот комплекс, пробитый по живой ткани старого города, разрубивший надвое

The opening ceremony for the palace took place on June 1, 1962. The complex was consecrated by Khrushchev himself. He came in a very bad mood, which he did not try to disguise. It was the day when food prices in the country were raised, and he already knew about a related uprising in Novocherkassk, which would be crushed by the government the following day through the use of military force, causing casualties. 4 But that tragedy was still a day away, and, as Khrushchev was driven around the park and complex, he became calmer and more positive. At the end of his visit, standing at the podium on the parade grounds, he said: “What you have done here is very good, very good. I like the inventions of the architects and artists…I consider this build- ing to be a good example of skill, as well as architectural and artistic taste…I believe that it is difficult to arrive at a unilateral opinion, when judging such works. Some like it, others do not. But I like your palace, and I am offering my opinion.” This was beyond any expectations, to hear such praise from Khrushchev himself, who before that moment would only bash and slam the entire architectural community in all possible forums. Soon after the opening, Konstantin Simonov brought his French friends to the palace 5 – apparently, Jean-Paul Sartre and his wife, Simone de Beauvoir, were interested in Soviet architecture. So, my colleague Pokrovsky and I accompanied them on their palace and park stroll. Our meeting ended in the restaurant of Hotel “Yunost” (Youth), where our guests posed an un- easy question: “How is it possible that Soviet architecture has changed so drastically in such a short period of time?” I am not quite sure to what degree they were satisfied with our answer, but the fact that they asked such a ques- tion was a testimony to the swift transformation of architecture in our country. The palace was also visited by Nadezhda Leger and many other famous personalities. I personally showed it to the great Alvar Aalto and Lucio Costa, as well as to the famous travelers Hanzelka and Zikmund. The complex was a favorite showcase of 1960s Soviet architecture. In 1967, just before the fiftieth anniversary of the October Revolution of 1917, a building was demolished in Moscow at the corner of a new avenue planned in Stalin’s 1935 masterplan of the city, opening up a wide perspective of the New Arbat. 6 A short while after, the new Council of Economic Coopera- tion (SEV) Building was erected on the demolished building’s site, placed over the Moskva (Moscow) River and centered on the axis of Kutuzovsky Prospekt. The New Arbat complex, which violently altered the area’s ir-

18