Русское искусство первой половины XIX века

взята крупным планом, приближена к зрителю. Лицо худож­ ника строго и спокойно, поза проста и естественна. Одеж­ д а— домашняя, привычная. Тем не менее портрет явно де­ монстративен, задуман, безусловно, как некое обобщение, как некий тезис о значении художника, о ценности челове­ ческой личности. Об этом свидетельствуют палитра с кистя­ ми в руках Тропинина, торжественный «низкий» горизонт в решении пейзажа, наконец, сам пейзаж, с его закатным предгрозовым небом, с панорамой Московского Кремля, сразу сообщающий портрету некую символическую вырази­ тельность и даже своеобразный романтизм, которому отнюдь не чужд поздний Тропинин. Несмотря на общую импозантность образа, на то симво­ лическое значение, которое, по-видимому, придавал худож­ ник этому позднему автопортрету, здесь налицо черты не­ которого оскудения палитры престарелого мастера. Преоб­ ладают холодные коричнево-лиловые, серо-сиреневые и ро­ зовые тона, среди которых несколько дисгармонично звучит киноварь шейного платка. И хотя этой гамме присуща, как и вообще поздним работам Тропинина, своеобразная кра­ сота, в целом живопись портрета, трактовка объемов, фак­ туры отличаются некоторой сухостью. Тропинина следует считать одним из основоположников русского бытового жанра. В 1820-х годах им был создан род картины, дающей поясное изображение какого-либо ха­ рактерного народного типа. Тропининские картины такого рода связаны происхождением с художественной традицией XV III века. Прототипом в данном случае могут служить полотна вроде «Зимы» В. Л. Боровиковского, изображен­ ной в виде старика крестьянина в нагольном полушубке, греющего руки над углями. Как известно, Тропинин копи­ ровал «Портрет дочери» Ф . Г. Левицкого, представленной в старинном русском костюме, в окружении условного «бы­ тового» интерьера. Помимо этого, Тропинин опирается, по всей вероятности, на традицию подобных изображений в западноевропейской живописи XV II I века. В частности, здесь можно назвать Ж.-Б. Грёза, любимого и неоднократно 125