Русские художники XVIII века

увидели великолепный трон, с которого сошла императрица, окруженная своими царедворцами, и вошла в большую залу. Она поклонилась троекратно. Дамы и кавалеры окружили нас, говоря с нами по-французски, как говорят в Париже. В 11 часов обер-гофмейстер объявил ее величеству, что ужин готов. Все перешли в очень большую и богато убранную залу, освещенную девятьюстами свечей. Посредине стоял длинный стол на триста персон; на хорах во все время ужина гремела вокальная и инструментальная музыка. Были кушанья всех возможных стран Европы, и" прислуживали француз ские, русские, немецкие и итальянские официанты, старавшиеся ухаживать за своими соотечественни ками. На этих балах,-маскарадах часто разыгрывались лотереи, и почти всегда садились за ужин по билетам, которые выпадали гостям, так что случай решал, какому кавалеру сесть около какой дамы". Придворные праздники очень часто требовали участия в своем оформлении художников-декораторов. На новый, например, 1751 год за ужином был устроен посредине стола цветник из тропических растений, и вокруг него горело до трехсот восковых свечей. Иллюминация представляла колоссальный глобус, обращенный к зрителю той частью, где приходилась Россия. Огромная буква „Е" (Елизавета), венчанная короной, горела посредине. Выше сияла дата: „1751" в венке из пальмовых и лавровых вет вей. Вниз падали лучи. Они сходились на поставлен ных по сторонам декорации жертвенниках, у подно жий которых выбиты были на специальных щитах восемь стихов, восхвалявших добродетели Елизаветы. В оформлении этих праздников близкое участие принимал первый в Петербурге учитель Левицкого