Русские художники XVIII века

Царицы". И, конечно, при представлении ей крепо стного живописца, она и не могла сказать много: политический капитал растила она и на мелочах,— на „милостивом" слове, улыбке, какой-либо по дачке и т. п. Необходимо отметить также и другой факт: это — замечание об отсутствии сходных оригиналов. В понятие „сходного" оригинала здесь вкладывается особое содержание. Сходные оригиналы, конечно, были, и в немалом числе. Достаточно просмотреть хотя бы портреты Екатерины работы Гроота или Антропова, писанные в то время, когда она была великой княгиней. Писаны они были в середине пятидесятых годов, то есть на несколько лет раньше аргуновского- Все они различаются между собой только художественной манерой, но не характером изображаемого лица, и всякий, кто хоть однажды видел, например, гроотовский оригинал, узнает лицо Екатерины среди тысячи других лиц,—-уж очень оно характерно и своеобразно. Но дело в том, что и гроотовские и антроповские оригиналы совсем не отвечали тем требованиям, которые предъявлялись к парадному императорскому пор трету. Во-первых, на них она не красива; а кто из придворных не знал, что императрица была до крайности чувствительна в- вопросах, касавшихся ее наружности?! Она , как гоголевская дама из по вести „Портрет" была уверена, что „никакой жел тизны на ее лице не бывает, и ее лицо поражает особенной свежестью краски". И, во-вторых, где же в гроотовском оригинале то великолепие, та боже ственность, перед которой дожен был преклоняться не только крепостной человек, но и сам „его сия тельство князь Петр Никитич"? У Гроота Екате-