Русские художники XVIII века

После доклада Анна Иоанновна плохо спала. Совсем загоняла юнгфер: жаловалась на блох, на изжогу. Встала утром помятая и хмурая. Потребо вала моченой морошки. Шуту, князю Михайле Голицыну, как тот подвернулся под руку, шишку табакеркой набила. Княгине Аграфене Александ ровне рассказывала: — Феофанов пашквиль худой сон наслал. Пред ставилось мне, будто в поле я. Темень, ветер, мелкий дождик. Крадется, слышу, бородатый какой то, перстами козу делает: пощекотать хочет. Я от него — он за мной, я кричать, а голосу нет. Не проснись—защекотал бы окаянный. Для толкования сна была вызвана странница Фенька. И в то же утро было начертано крупной вязью „Анна" на трех указах огромной государ ственной важности. Указ первый строжайше наказывал населению Российской империи, без различия пола и возраста, искать белых ворон; второй указ—генерал-майору князю Шаховскому—о розыске в деревне Салтове крестьянина, унимающего пожар, и о присылке оного в Санкт-Петербург; указ третий — об аресте Абра мова, монаха Иосии, Ивана Никитина и других. Немного спустя арестовали и меньшогобрата Ивана— Романа. Всех арестованных обвиняли в „оскорбле нии величеств". Допрос вели с пристрастием. Употребили дыбу. Называлась дыбой колодка из двух плах, с выем кой посредине, с петлями и замком на концах. Человека подвешивали за руки к потолку, колодку надевали на ноги и тянули ее вниз; человек вытя гивался с треском и хрустом. А по спине в это время стегали кнутом и палили горящим веником. 3* 35