Русские художники XVIII века

пристойно и уж, конечно, не били наотмашь по ли цам тамбовских, пензенских и других мужиков. Вот перед вами, например, барон Строганов, по томок „именитых людей" . Изображен он на фран цузский „манир". Слегка вскинул голову, локоны длинные, латы поблескивают—совсем рыцарь. Должно быть, на фаготе играет для услаждения дам, по пар кету в менуэте скользит, „кумплементы" рассы пает... Любит все изящное, деликатное, тонкое. А вот неизвестная дама. Похоже — всю жизнь провела в Версале, при французском дворе. Гра циозный наклон головы, любезная улыбка, кокет ливость тонкая — все это живописцем придумано, прикрашено. Льстит Никитин и в портрете цесаревне Ели завете. Лесть эта тонкая, умелая, не похожая на „всени жайшее" подобострастие старых русских парсун. Но не будем бранить художника за его „кум плементы"; Никитин был человеком правдивым и честным и, вероятно, обиделся бы, если бы его стали уличать в сознательной лести. На задачи искусства он смотрел глазами тех людей, которых обслуживал, и считал, что изображать „высокую персону" можно только так, а не иначе. В изысканности, манерности, в этой любезной улыбке нельзя не отметить влияния тех картин, которые видел художник в Париже. Сказалась здесь и учеба у венецианцев. По согласию и гармонии цвета во многих портретах достигает Никитин кра соты прямо редкой. Самые краски—полупрозрачные, глубокие, отдающие янтарем,—не пестрят, не кричат и не вылезают из картины, как это часто бывало у других живописцев петровского времени.

Русские художники.