Русская реалистическая иллюстрация XVIII и XIX веков

Придерживаясь таких взглядов на искусство, Стасов, естественно, требовал того же и от иллюстрации. Выводы его относительно рус- ской иллюстрации крайне пессимистичны. Касаясь, например, ил- люстраций к произведениям Пушкина, он констатирует, что, «на- чиная с виньетки Брюллова к «Каменному гостю»... и кончая ил- люстрациями более поздних годов. . , все эти рисунки и рисуночки не имеют никакого художественного значения. Были они деланы или нет — разницы никакой» С И этот пессимизм нельзя признать преувеличенным. Действительно, произведения Пушкина иллюстри- рованы (и до сих пор) гораздо хуже, чем произведения других рус- ских классиков. Стасов объясняет низкий уровень понимания роли и задачи ис- кусства общим состоянием художественной культуры и в качестве примера приводит взгляды Пушкина и Гоголя: «Кто мог быть более реалист, как Пушкин и Гоголь, кто глубже их понимал фальшь и условность той литературы, которая предшествовала им, кто больше их искал правды и действительности в искусстве своем? И что же! Оба они нисколько не понимали такой же точно фальши и условности, когда они высказаны были не в литературе, а в жи- вописи или в скульптуре». Воздавая должное великим заслугам наших художников-реалистов в области живописи, Стасов отмечает крайнюю бедность нашей литературной иллюстрации: «Иллюстриро- вали капитальных авторов наших большей частью плохие или вто- ростепенные художники наши, да и то не кистью, не в картине, а пером, в легких, мало имеющих веса иллюстрациях, на заказ» 2 . Это, конечно, верно, но в этом утверждении Стасова сказалась и его недооценка значения графики «рисунков пером», т. е. именно той иллюстрации, которая нужна книге. Это пренебрежение Стасова к графике не случайно. Оно являлось отзвуком общего отношения в его эпоху к рисунку, к графике, к иллюстрации. Картина, напи- санная кистью, — только она имеет важное значение в искусстве, а все прочее — это низший род искусства, суррогат, второй сорт. Лишь спустя 15—20 лет рисунок и иллюстрация были признаны полноценными объектами искусства.

1 С т а с о в . Сочинения, т. I, стр. 876—877. 2 Там же, стр. 532.