Новый ЛЕФ. № 7. 1928

уже по тому одному, что у „божьей милости“ методы собирания и исследования фактов обычно глубоко дефективны, так как для хорошего фактолова необходима большая репортерская и исследо­ вательская тренировка. А в то же время газета ежедневно черпает живых людей, настоя­ щих живых, в разнообразнейших пересечениях, полным неводом, и исследователи из разных областей общественно-бытовой и научной практики дарят нас замечательными книгами. Фигура деревенского читателя лучше всего итожится книгой Шафи- ра о газете в деревне. Настоящим нэпман-частник включен не в строки романистов, а в сводки материалов по борьбе фининспекции с частни­ ком (К о н д у р у m к и н — „Частный капитал перед советским судом“ ). Книга Арсеньева — одна из самых замечательных в области фак­ тической прозы. Большой ученый проходит полуисследованным краем, оценивая все окружающее его и совершающееся с ним научно-отточенным глазом географа, метеоролога, энтомолога, зооло га , этнографа, р еф ­ лексолога и харакгеролога и очень редко глазом беллетриста , со ­ зерцателя красот. В книге своеобразно сплавлены подробный, почти дневниковый, научный отчет о путешествии, с одной стороны, и широкая, ф абуль ­ ная композиция, с другой стороны, имеющая в центре фигуру Дерсу, охотника-гольда, бывшего спутником Арсеньева во время экспедиции. Уже указывалось на общность приемов и схожесть центральных фигур книги Арсеньева и романа Фенимора Купера „Следопы т“ . Добавим — это сходство закономерно , ибо Фенимор Купер в своем „Последнем из могикан“ описывал совершенно реальную фигуру эпигона индейских племен, вытесняемых из Америки англосаксами. Не надо забывать, что основные романы Фенимора Купера бы­ ли в свое время литературой факта (это обстоятельство подчерки­ вал сам Купер), и только впоследствии эти факты приняли облик беллетристических схем. Человеку, желающему быть хорошим работником в литературе факта, в первую очередь надо учиться у Арсеньева его умению видеть специфическую особенность того , что находится перед ним, накапливать ряды фактов, которых до него другие не замечали. Арсеньев рассказывает, как закусанный пчелами медведь стирает их с морды и стонет тонким голоском. Он видит, что туземцы в десятиградусный мороз спят на~плоском камне с непокрытой голо ­ вой, и лицо их индевеет, как у покойника. Он знает, как трудно в тайге разжигать костер , потому что пихта и лиственница р а збр а ­ сывают искры и сжигают палатку, вещи и одежу, а единственное полезное дерево — береза — встречается редко. Арсеньев видит, как таежные искатели жемчуга, уткнув шест в дно ледяной горной реченки, лазят за раковиной, держась за шест, чтоб не снесло водой, лазят одетые, ибо так в воде теплее . Весь инвентарь тайги, сложный и своеобразный , берется Арсень­ евым на учет . Такие факты, как человек с нарывом на ноге, леж а­ 45