Новый ЛЕФ. № 7. 1928

Художественная культурность этих товарищей (то, что мы условно называем „вкусом“) делала их врагами революционного искусства. Их художественный вкус сложился и воспитался под влиянием совершенно случайных и неравноценных образцов прошлой худо ­ жественной культуры, с которыми им пришлось столкнуться в годы тюрьмы, ссылки или подполья. Политический революционер-большевик, предвидевший крах ка­ питалистической системы задолго до ее действительного падения, сплошь и рядом выделял искусство из общего кризиса капитали­ стической культуры. Часто он бывал настроен по отношению к этому старому искусству очень идиллически, он ощущал его „святость“ , не хуже, чем самый последний обыватель. „Мне известен случай, — говорит в предисловии к своей „Поэ­ зии рабочего удара“ Гастев, — что один экономист, пишущий свои произведения с исключительной академической серьезностью, писал самые отчаянные лирические стихи“. Мы думаем, что этот эконо­ мист-большевик переставал быть большевиком, как только пытался быть поэтом. По этому поводу один современный исследователь-марксист за­ мечает: „Так как политическая и эстетическая идеология даже в одной голове могут лежать в разных социальных планах, свя­ занные с разной социальной практикой, то линия борьбы казалась чрезвычайно- спутанной“. ( И о ф ф е , „Культура и стиль“.) Эта путаница, несомненно, оказала свое вредное влияние на ход развития новой литературы и оказывает еще и сейчас, потому что еще существует. Но, как видим из предыдущей цитаты, уже многие вслед за нами, лефовцами, отдают себе в ней отчет. Поскольку эта пута­ ница уже разъяснена, она стала менее заразительна, поскольку она будет осознана всеми, она перейдет в 3-й период и вовсе не будет заразительна. Путаница, имеющаяся во многих головах по поводу марксист­ ского литературоведения, находится еще в первом, т. е. наиболее опасном периоде. Марксистом-литературоведом считается тот, кто является марк­ систом вообще, т. е. согласен с сочинениями Маркса и Ленина. Этот марксизм, который мы условно обозначим как марксизм обществоведа, считается необходимым и достаточным для того, чтобы в литературоведении называть себя марксистом. Но точно так же, как политический революционер может обла­ дать реакционным художественным вкусом, так и марксист общество­ ведческого типа, владея наиболее передовым и революционным методом, может делать, не умея применить его к литературе, реакционное дело . Самые крайние, древние представители этого типа, своего рода марксистские ископаемые, на наших глазах отмирают. Судьба Львова-Рогачевского как нельзя лучше подтверждает это положение. Мы считаем, что на очереди и ГІ. С. Коган. И Львов- 25