Новый ЛЕФ. № 6. 1927

Факт включения в эссэ д и а л о г о в , порою имеющих весьма отдаленное отношение к предмету повествования или обсуждения, я связываю с характерной манерой английских романистов XVII и XVIII столетий, которые вводили в свои произведения диалог, не имеющий внутренней связи с главным ходом событий в данном произведении. Только позднейшие авторы, как В. Скотт, поняли, что этим средством композиции можно давать характеристику дей ­ ствующих лиц или изображать их окружение. (Ср. „Herrig’s Archiv“, 1925 , Bd. 59 , Heft 3, S. 150 .) Теперь отметим формальные отличия эссэ от других близких или отдаленных жанров. Мы припомним приводимые выше данные из истории эссэ. Приняв их во внимание при настоящем сравнении, мы видим что — 1) эссэ отличается от р о м а н а и других повествовательных жанров отсутствием интриги и эпизодизма, при возможности в нем прочих элементов романа; 2) от г а з е т н о г о ф е л ь е т о н а эссэ отличается обычно мо­ ментом кабинетности тона, пространственным объемом, своей журналь­ ной типологией. Итак, даем следующее определение: Эссэ к ак форма отличается тем, что рассматривает в х у ­ дожественно проработанном изложении преимущественно идеи общего порядка или широко общественного и лит ерат урного интереса — без исчерпывающей и пространственной полноты, без у гл убл ен и я в суть вопроса, с допущением отрывочности и малой связности составляющих его конструктивных частей, с характ ерной монографичностью охват а темы , при потенциально стихотворной форме (Поп и др .), с допущением посторонних вставных м елки х частей из иных жанров, например в форме диалога , даже трактата , с пространной цитацией (в р анн и х эссэ — гл ух а я ) описаний природы, письмовньіх отрывков, элем ен ­ тов дневника, целой поэмы, без поступательной и богатой эпи ­ зодами интриги. Отправляясь от своего указанного нами первоисточника — кон­ кретной кабинетной записи, эссэ мог, конечно, позднее намеренно обрабатываться стилистически автором в целях рассмотрения им намеченной темы. Тут автор сам придет к целевой выписке из книг, закреплению своих критических и иных соображений в виде отрывочных—-в начале записей. Это обычный путь литературной формы. Подобным же образом ранний фельетон, выйдя из „литературного письма“, фиктивно по­ сылаемого еще с времен Возрождения кому-то в пространство, приходит к „письму с дороги“ -— тому особому типовому подвиду фельетона, „Reiselrife“, которому, давая именно такую оценку, отвел Вальцель особые страницы своего известного историко-ли­ тературного Handbuch в наши дни. „Письма с дороги“, например во французских образцах первой трети XIX столетия, также фи- 44