Новый ЛЕФ. № 6. 1927

Я читал этот стих громко, упиваясь. Случайно присутствовавший студент рассказал:

— Да, Шенгели профессор первый год. Лекции начал недавно.. Вбежал по лестнице, спросив у швейцара, где здесь лекториум? (Отдыхать, что ли?) Лекториума не нашлось, и Шенгели прошел прямо на лекцию. Сидят пять человек. — Вы будете заниматься? — Нет. — А вы? — Я не здешний. — А вы? — Я к знакомым зашла. — А вы? — Я уже все это знаю. И только пятая, „толсторожая Маня“, как охарактеризовал ее студент, решила заниматься и стала изображать аудиторию. — А зачем стихи „толсторожей Маньке“? —меланхолически ре­ зюмировал студент. В результате обучения литературе такими профессорами лите­ ратурная квалификация нестерпимо понижается. Так — наши книжные магазины в числе астрономической лите­ ратуры к солнечному затмению выставили на видном витринном месте „Луну с правой стороны“ Малашкина. Стихи тоже странные пишут. Товарищ Малахов передал через меня Асееву книгу стихов „Песни у перевоза“. Когда я вижу книгу — нет Асеева, когда есть Асеев — нет книги. Пока что книга живет у меня. Жалко мне Асеева — краду у него веселые минуты* а в книге есть что почитать. Например: Никогда, похоже, не забудешь Черные ресницы впереди... Впереди? Это что ж, в отличие от ресниц сзади? Или: Заявите в „Радиосвязь“! Вот ночной сторож в магазине „Спортснабжение“ и тот нашел лучшее применение антеннам. Сторож этот сидит в аршинном стек­ лянном ящике, на Кузнецком, между первой и второй входными дверьми. На ушах радиоуши. Сейчас два часа ночи. Должно быть, часы Вестминстерского аббатства слушает. А мо­ жет, шимми из Берлина. (В . М .) И всю ночь гудящие антенны, Припадая, бились надо мной...

В „Правде“ и в целом ряде журналов равномерно распределение* печатается „Жизнь Самгина“.

8