Новый ЛЕФ. № 4. 1927

журнал № 3, я не мог не утерпеть, чтобы ни написать вам эти строки. Все, что написано в № 3 журнала, мне оказалось так ценно, что я долго сожа­ лел, что не состою давно подписчиком „Нового Лефа“. А еще я очень со­ жалею, что у вас так мало читателей (всего 3 000 экз.). Так разрешите, товарищ Маяковский, пожать вам крепко руку! Если в вашем журнале всегда так пишут, то ваш журнал лучше всех журналов. Это вам скажут те, кому дорога Советская власть. Может, это только мои такие понимания, но я многим читал ваш жур­ нал, и все говорили только с хорошей стороны. Конечно, вы не прочь будете, что я вам завербую несколько под­ писчиков. Теперь, жму еще вам руку. Конечно, не осмелюсь просить, чтобы вы удостоились написать мне не­ сколько строк. Итак, привет всем вашим сотрудникам. Я ведь тоже рабкор. С приветом А. Е. Зал (заметьте — зал 1 МГУ)... Со стенок холсты... С холстов портреты: дама, еще дама, еще дама в шляпе (подпись— Келин; дата 1911— 1917 гг.). С необъятного СССР необъятные пейзажики... (писано же в бытность Российской империи); подписи — Аладжалов, Петровичев — знакомы, как знакомы беспартийные лошадки Туржанского. Дальше — портрет в рост молодого человека... в латах. Ван-Дейк 1913 года по-московски. Живописал этого рыцаря в доспехах Малютин; он же дамский портретист (насчитано около 10); он же вождейписец; он же автор натюрмортов. Натюрморт — воспевание вещи. Следовательно — старинные табакерки, старинные кинжалы, старинные шкатулки, вазы, шелка. Горшановская бутылка звучала бы здесь оскорбительным диссонансом... Хотите не „старинного“ — идите дальше... Шахты... Поэтому картины черные и ничего не видать. Все-таки различаем — донбасский забойщик. На пиджаке красный значок... С продукцией этого жанра знакомы по прошло­ годним выставкам. Однако смущает надпись: „Шахтер-англичанин или шах- тер-инвалид“ (Ю. Уэльс), а далее: „Из поездок в Англию в 1924 году на­ родного художника РСФСР Касаткина-4. Извините, может, этот „народный“ и ездил туда, но раньше эти шахтеры были русскими, сколько ни подписы­ вай под ними. Рядом акварелька (под Елизавету Бём — была такая, херувимов в бояр­ ских костюмах рисовала); изображается: возлежащая женщина с косами распущенными, с грудями „разметавшимися“, все как следует, и автор не забывает подписаться: „народный художник РСФСР Касаткин“, а по рисунку наискось: „глубокоуважаемому Анатолию Васильевичу Луначарскому в XXX славной художественной деятельности“. А вот более сознательное, „диалектическое“, отношение к нашей брен­ ной действительности. Автор — Курилко (ах, это тот самый, который... ну, словом, Большой театр!). Выступает же он на этот раз в роли неистового обличителя, знаете кого?., милитаризма (да, да!). То, что с небольшим опо­ зданием, это нас не касается. Лучше посмотреть, какими средствами агита­ ции он пользуется, и как это у него выходит: листы графики. Обрамление в путаном латинском шрифте; в меру киновари, золотца; евангельский текст; „ubi, ubi carsus sanguis“ (совсем возрождение средневековья!) мане­ ра — винегрет из Дюрера, Ботичелли и Кранаха. Нарисован молодой чело­ век с отложным воротничком, с повязкой на глазу. К рисунку прикреплен листок, где каллиграфически выведено:

Средь лицемерных наших дел... ....................... и т. д......................... своих покинувших ветвей.

(некрасовские стишки списаны полностью). Что это означает, становится понятней на соседних листах... Мадонна-старушка (с магдалинской слезой)

3 8