Новый ЛЕФ. № 12. 1928

Кто-то надавил мне на спину. Это ветер. Он обошел с противоположной стороны. Заломил собачьи хвосты. Поднял шерсть. Из-под лап вылизал снег. Повел нас. Мы тронулись, доверившись собакам. а . „Не надо пачкать" Яранга (юрта) по форме сахарная голова. Кор перед входом предупреждает: — Ни слова по-русски! Ни признака удивления! Никаких запи- сей! Чукчи подозрительный народ. Делайте все то, что буду де- лать я. Удушающая вонь вокзального клозета. Котельная жара. Муж- чины голые. Женщины в одних маках (меховых трусиках). Они бросились помогать нам раздеваться. Ребенок, улучив минуту, ло- вит материнскую грудь. Девушка на ходу сбрасывает маки и, торо- пясь натягивает па голые ляжки европейское платье. Дешевый аме- риканский ситец засален на груди, животе и бедрах. Платье мод- ное, с короткими рукавами и вырезом на шее. Не успел сесть — увидел на «постели» (шкура взрослого оленя)— вошь. Стал жечь вошь спичкой. Вся яранга заметила это. Оханье, крик. Кор переводит: «Ты и гак в очках, а теперь совсем ослеп- нешь». Поджечь вошь — ослепнешь. Вошь-надо съесть. Принесли пудовую глыбу мерзлого мяса. Это «копальхен» — сырое оленье, моржовое, нерпичье, или китовое. Девушка в евро- пейском старалась «некулем» (чукотской тяпкой) настрогать «ко- пальхен». Мясо тает и скользит из рук. Платье мешает зажать ку- сок коленками. Застыдившись неловкости, девушка вздернула подол и завязала узлом над грудями, зажала моржатнну в колени и стала быстро настругивать тонкие ломти. Старый чукча положил первые куски на специальную доску и начал есть. Жир с его губ плыл на шею и затекал в пупок. Щепоткой мха, обмакнутого в дере- вянную кадушку, он аккуратно обтер лицо, шею и грудь. Обмак- нув вторично, этим же мхом он протер доску из-под мяса. Дерево заблестело, как лакированное. На него положили для нас мелко нарезанные куски. Кадушка называется «ачульхин». Это их ночной горшок. Мо- чей дубят кожу, лечатся, умываются. Мочиться на оленьи шкуры не принято. Старик чукча поясняет: — Не надо пачкать! и, стянув меховые штаны с бедер к ко- леням, садится при нас на ачульхин. Есть трудно. Жду. Кор энергично обгладывает кость. Старик си- дит на ачульхине, обиженный моим плохим аппетитом, и усиленно угощает. Тяну время. Достаю носовой платок. Сморкаюсь. Тотчас же предупредительный окрик: — Не надо пачкать! 6 I