Новый ЛЕФ. № 12. 1928

вые очки валяются в снегу. Даже закрытые глаза слезятся от яр- кого света. Я не могу найти очки. Я не могу итти с закрытыми глазами. Очищая от снега уши и ноздри: ...А может, Кор не. заметил как я упал? Может, он не возвра- тится за мной? ...Собак нельзя останавливать — они разогнались. Нарты нельзя поворачивать—это дурной признак... Я заплутаюсь в тундре. Волк охотно даст интервью... Мне кажется—уже кто-то деликатно щелкает зубами... Нет, меня просто занесет снегом. Но Кор гово- рил, что завтра будет мороз. Тогда я, вероятно, обращусь в ледя- ной столб. Через год проезжие собачки остановятся, чтобы под- нять на меня задние лапы. Чукчи посыпнт щепотку табаку. Или * найдут очки, обломают оправу и воткнут в меня. А стекла отвезут детям. Они поднесут стекла к глазам и напугаются: «Какой олень стал маленький, какая яранга стала маленькая, каким маленьким стал весь Чукотско-анадырский край!» У меня сильная близорукость — 7 диоптрий. — Как вы себя чувствуете, отважный путешественник? — Потерял очки. — Во-первых, вот они торчат, возьмите. Во-вторых, я говорил, привяжитесь к нарте. А в-третьих, покрепче держите остол (око- ванная палка для торможения). Это вам не самопишущая ручка. 2. Чукотский ветер Вышла четырехугольна^ луна (прищемило тучами). В этот час в Москве выходит «Вечерняя Москва». Лунное освещение весьма кстати для 9 часов езды до следующей остановки. Тундровая тишина. Как на концерте в будущей чукотской консерватории (если она—упаси Госплан — когда-нибудь будет построена). Морозный гуммиарабик склеивает веки. 30 ° по Рео- мюру. Собачьи поезда в гору не возят. На «Оленную гору» пешком— три часа. На середине подъема внезапно налетел ветер с запре- щением двигаться вперед. Неприятное состояние: ноги и лапы не выбрасываются. Знакомо по сну: за тобою гонятся, а ты не в си- лах сдвинуться, — подбегают и расстреливают. Собаки завыли единодушно. Ветер заметал следы аккуратнее, чем лиса. Он отрывал старые снежные корки и носил их, как листья. Ветер — в зубы, в ноздри, в каждую обнаруженную щелку. Жжется и лезет за двойную кухлянку. Минуты,' когда не знаешь — огонь или стужа? Замерзать мы начнем, кажется, через полчаса, но в литературу не попадем. Сколько замерзающих путников было до меня в отечественной литературе? Кор стрелял в воздух, сигнализун. Даже собаки не обратили внимания на этот пороховой щелчок. Они сбились в клубок, запу- тавшись в постромках. «Замерзать приятно. Особенно вместе»...