Новый ЛЕФ. № 12. 1928

Научно-техническая концепция проверяется знатоками. Это те самые кого обычно авторы в предисловии «благодарят за ценные и авторитетные указания». Проверка общественно-политического эффекта, ведь это та работа, кото- рую сейчас в зачаточном виде выполняют наши Гублиты и Главлиты. Нам нехватает слишком много книг. Мы желаем быть хозяевами нашей жизни. Нам необходимо составить инвентарный список того социалистиче- ского хозяйства, которое мы строим. Мы должны быть образованными и оборудованными. Мы жадно ловим все, что касается организационного опыта и методики работы. Но... мы знаем гамму тончайших переживаний леоновского шнифера Митьки («Вор»), и у нас нет мемуаров инженера Графтио, строителя Днепростроя и Свирстроя и десятков других лучших — исследователей, путешественников, строителей, организаторов. Люди, участвующие в строительстве, накапливаю колоссальный опыт, но этот опыт в лучшем случае лежит докладными записками внутри ве- домств. У нас есть неописанная еще Москва и сотни других городов. Не описаны наши заводы, детдома, совхозы, санатории, колхозы, оленеводство и тракторные фабрики. У нас нехватает учебников и научно-популярных книг, памяток, спра- вочников, собраний фактов, поднимающих на драку, и монтажей, уясняющих нам разные процессы от нервных до геологических. Мы не имеем книг о церковничестве, о хулиганстве, о селекционистах, о химиках — все это еще нужно написать, и написать быстро. Нельзя дожидаться пока раскачаются профессиональные писатели. Книгу может и должна делать литературная артель. Но не нужно забывать одного обстоятельства,—артель останется много- головым частником, если не изменится физиономия наших издательств. Из скупщиков писательского самотека они должны стать выполнителями лите- ратурной пятилетки. Издательства, сращенные с литературными артелями, производящими нужную, доброкачественную, заданную продукцию, это и есть нарождающийся социалистический сектор нашего литературного производ- ства в отличие от частнопредпринимательского, стихийного, рыночного. Параллельно процессу коллективизации писательского ремесла мы констатируем и другой, а именно: процесс депрофессионализации самих писателей. Завоевание литературой факта устойчивого положения выдвигает взамен людей, владеющих секретом композиционных и стилистических литературных богатств, т. е. взамен писателей-профессионалов людей, владеющих новым социально-весомым специфическим материалом. Из эпохи рассказа и романа мы прорастаем в эпоху очерка и моно- графии. Литература растет вне литературы. Книги • врачей, путешествен- ников, политиков, техников—словом, людей любого ремесла, кроме литера- турного, оказываются интереснейшими. Если до сих пор эти люди смотрели робко на свою литературную весомость и везли свою продукцию литера- турными проселками, то сейчас, когда писатели не знают, что сказать (те- матический кризис), и не знают, как сказать (неясность социальных уста- новок), «сырьевики» со своим насущным материалом становятся их заме- стителями. Мы не думаем, что уменье писать должно быть сосредоточено в неболь- шой группе литспецов. НаоборА, умение быть писателем должно стать таким же основным культурным качеством, как и уменье читать. Уже сейчас мы требуем, чтобы каждый гражданин умел написать газет- ную заметку. Паше рабкоровское движение есть депрофессионализация газетчика. Почему не может быть депрофессионализована книжная работа? Сейчас—переходное время. Носители интересного материала зачастую не владеют пером. Мы, литературные профессионалы, должны к ним по- дойти как интервьюеры, как литературные секретари и помочь им, имея 1* ' 3